Наследник для босса
Шрифт:
Я вцепилась пальцами в плечо мужчины, и Данилов меня поцеловал, несколькими ритмичными движениями доводя до первого в моей жизни оргазма. Я застонала ему в губы, извиваясь, и прижимаясь к его руке.
— Хочу тебя, сейчас! — хрипло уведомил меня он, поднимаясь на ноги.
— Куда ты?
— В спальню, там есть презервативы.
Данилов потянул меня за руки, поднимая с пола. Я все еще была не в себе, витая в облаках накрывшего меня удовольствия. Осознав мое состояние, он подхватил меня на руки и безапелляционно понес наверх, а я потихоньку приходила в себя и ужасалась. Да что же я творю! Что собираюсь сделать? Что он обо
Внизу сквозь сон недовольно тявкнул щенок, окончательно развеяв туман страсти. Я положила мужчине руку на грудь.
— Ярослав Алексеевич, поставьте меня, пожалуйста.
Данилов остановился на полушаге. Затем все же завершил подъем.
— Маша, что случилось?
Я чувствовала, что он смотрит на меня, но не поднимала глаз.
— Не надо. Я ничего не хочу, — голос почти не дрожал, вопреки навернувшимся на глаза слезам.
Почему так тянет расплакаться? Отчего я дрожу?
Меня без возражений опустили на пол, и я поспешно застегнула джинсы. Все еще не глядя на него, попросила:
— Вызовите мне, пожалуйста, такси. Мне пора… Давно было пора.
— Маш, ну чего ты? — растерянно поинтересовался Данилов, и я не удержалась, всхлипнула.
— Маш, я тебя напугал, да?
Невзирая на мое вялое сопротивление, Данилов притянул меня к себе. Принялся гладить по волосам. А я мотала сопли на кулак и боялась. Боялась, что мое бедное сердце разобьется в дребезги. Боялась, что в подметки не гожусь женщинам, что он привык видеть рядом. Шикарные, утонченные, циничные. Образованные. Такие, для которых секс сродни вечернему умыванию или завтраку. Нужно, приятно, но ничего особенного. Ничего такого, чтобы делать из этого Событие с большой буквы. И боялась, что по уши влюбилась, и поздно это отрицать…
Но еще больше я боялась понедельника. Сухого утреннего приветствия, равнодушного взгляда, скользящего по несчастной уборщице…
Я слишком многого боялась и не стала врать.
— Да.
Я отстранилась.
— Прости, — Данилов отпустил меня нехотя. — Я подумал…
Он замялся, а затем распахнул дверь одной из комнат.
— Вот что, Маша. Никакого такси. Куда ты собралась ехать? Сегодня переночуешь здесь, а завтра я отвезу тебя куда скажешь. Это комната для гостей, там есть все необходимое. Если что-то понадобится — я буду в соседней. Пароль три длинных, три коротких стука, — он сказал это так серьезно, что невозможно было не улыбнуться.
Шутка немного разрядила обстановку и заставила меня посмотреть ему в глаза. Естественно, я снова попала в ты же ловушку. Внутри сладко заныло, захотелось забить на все моральные принципы и податься к нему. Потянуться к невероятно целовательным губам. Продолжить то, что было начато…
Елочки! Да что же это…
— Спасибо. Я вас не стесню, — я попятилась ко входу в гостевую комнату, опасаясь передумать и натворить то, о чем потом сильно пожалею.
Нет, я не ханжа и не трусиха. При других обстоятельствах я бы не стала трястись над собственной невинностью, если речь о мужчине, который внушает мне такие чувства, даже если с его стороны нет ничего подобного. Но… Мне очень нужна эта работа.
— Маша, мы же перешли на ты, что изменилось? Что я не так сделал?
Данилов оказался рядом, придержал меня за плечи. Навис, глядя сверху вниз. От его взгляда меня дрожь пробрала, показалось, что он едва сдерживает ярость.
Я
— Все изменилось, Ярослав Алексеевич. Все нехило так изменилось.
— Как скажете, Мария Александровна, — мстительно согласился он, убирая руки.
Я юркнула в гостевую и заперлась изнутри. Сердце заходилось где-то у горла, глаза снова затуманили слезы, а в низу живота неудовлетворенно тянуло и ныло. Мелькнула нравоучительная мыслишка — ой-ой… что бы подумала отец, если бы знал…
— Тьфу! отставить! — скомандовала шепотом себе.
Нет уж. Не стану скатываться в самобичевание. Да и повода нет… Себе я не изменила. Была честна. Я ведь не из-за богатства или чего-то такого на Данилова глаз положила. Он мне понравился как мужик. С виду такой спокойный и уравновешенный, а сколько внутри страсти! Чего только этот его финт с кавказцем стоил. Ух…
Я повернулась и направилась к постели, в этот миг снаружи раздался удар. Словно в стену тараном долбанули. Я подскочила и повернулась, уставившись на дверь. Мелькнула картинка: второй удар, дверь отлетает в сторону, на пороге фигура…
Фигура в моем воображении почему-то была голой и выглядел как Данилов тогда в душе — радовала глаз хорошей формой и… Ух! Даже не стоит думать о таком. Какой там был пароль? Три длинных, три коротких? Нет-нет-нет!
Бежали секунды, но ничего не происходило, только хлопнула дверь соседней комнаты. Приглушенно зажурчала вода за стеной. Я застонала — душ! В целом отличная идея. Мне тоже не помешало бы освежиться. Я включила свет и осмотрелась в комнате. Здесь и правда было все, что нужно, вплоть до банного халата и одноразовых тапочек. Точно в каком-нибудь отеле. Такая ассоциация вырвала у меня вздох.
— Машка, прекрати о нем думать! — угрожающе рыкнула я, но против собственных мыслей оказалась бессильна.
Меня разбудил запах блинов.
Умывшись и одевшись, я спустилась вниз, где меня встретил неожиданно бодрый Ларс.
— О, Мария Александровна! Вы вовремя, — продолжал издеваться Данилов. — Как раз к завтраку. Вот, еще теплые, — он опустил на стол стопку блинов.
Это были самые настоящие домашние блины. Неровные, местами слегка подгоревшие, но вполне ароматные. Я не выдержала и рассмеялась. Ярослав гордый собой стоял у плиты, выливая на сковороду последнее тесто. Обжегся, невнятно выругался. Уронил на пол половник. Поднял, отбросив его в раковину и снял маловатый ему передник с клубничками.
— В общем, что получилось, то получилось. Ларс, фу! — он бросился вперед и буквально из пасти выхватил блин у щенка. — Только блинов тебе и не хватало. Сегодня только овсянка.
Разлив чай по чашкам и собрав всяческие добавки к блинам, вроде джема, сметаны и творожного сыра, Данилов уселся напротив и принялся увлеченно намазывать блин. Я отметила, вчера этого всего тут не было. Это он с утра в магазин сгонял? Неужели, это все ради меня? Нет! Бред какой-то.
За завтраком мы оба старательно делали вид, что ничего вчера не было. Говорили исключительно о Ларсе и его здоровье. Щенок действительно воспрял и ничем не выдавал вчерашнего недомогания. Меня он полюбил. Не отходил ни на шаг, клал на колени голову и тихонько поскуливал. Пытался лизнуть в лицо при любой возможности и всячески веселил. Было хорошо и уютно, и тем сильнее мне не давала покоя мысль, что пора возвращаться в свою коморку в подвале.