Наследник для миллиардера
Шрифт:
Вот она, точка невозврата. С того момента, как мы перешагнем этот порог, наша жизнь измениться безвозвратно.
– Рая спит и не слышит. А передо мной… Нет смысла.
Решительно делаю шаг вперед. Не жду, пока он начнет меня подгонять и приказывать.
И…
Снова замираю.
Квартира действительно роскошная. Здесь Солодову принадлежит целый этаж!
Две комнаты. Новейший ремонт и мебель. Хотя… Другого, наверное, и не стоило ожидать.
Зато вот совсем не удивляюсь тому, что
– Я уложу Раю?
Вся моя смелость испаряется.
Солодов смотрит хищно. Жадно. Его грудь вздымается. Зрачки расширяются.
Горячее дыхание почти сбивает меня с ног.
Я в логове зверя! Заперта с ним здесь! И в его полной власти!
– Конечно.
Он усаживается в кресло. В вальяжной манере. Рывком расстегивает рубашку на груди.
Наливает себе полный стакан виски.
Широко расставляет ноги, почти лежа в этом самом кресле.
Цедит свой напиток, пристально наблюдая за каждым моим движением.
Руки дрожат.
В квартире становится слишком жарко.
Воздух раскаляется так, что его страшно вдохнуть. Легкие обжечь можно!
Но его взгляд и без того обжигает.
Странно, что ткань на моей спине еще не загорелась и не вспыхнула!
Вожусь с малышкой, снимая с нее верхнюю одежду.
Намеренно долго расстилаю постель.
Но и эти действия не вечны.
В конце концов Рая благополучно уложена и сладко посапывает. Так и не выпустив из рук своего зайца.
А мне приходится схлестнуться взглядом с пожирающим меня глазами Солодовым.
Становится дико неловко. Как будто пол под ногами, и тот горит. Даже кончики пальцев на ногах поджимаются, когда замираю перед ним, как вкопанная.
От него веет какой-то животной, первобытной силой. И таким же животным, дьявольским желанием.
Расслабленная поза не скрывает того, что он вовсе не расслабился. Наоборот. Дикое напряжение гудит между нами. Еще сильнее сгущает воздух.
– Может, я ужин приготовлю? Вы… Наверное проголодались…
Сама не замечаю, как снова перехожу на вы.
– До одури проголодался, сладкая, – рваный, хриплый голос заставляет пошатнуться.
Горячая рука властно ложится на мое бедро. Глаза загораются такой жадностью, как будто он уже сорвал с меня одежду!
И да. В них просто дьявольский голод! Адская ненасытность!
В зеленых ядовитых переливах я как будто читаю все, что он собирается со мной делать!
Глава 14
Евгений
– Голоден.
Да.
Я адски. Дико голоден.
Тем
Инстинкт зверя вопит. Рвется наружу.
Ноздри раздуваются и в штанах становится не просто тесно. А болезненно тесно. Так, что сейчас не только штаны с треском лопнут!
Меня самого к черту разорвет!
Прикладываю руку к ее бедру.
Моя.
Все мое.
Грудь ее налитая. Которая сейчас так безумно жадно ходит вверх-вниз, что я даже слышу колыхания воздуха.
А я знаю. Знаю, как она умеет дергаться. И помню… Руки прямо здесь. Сейчас. Снова чувствуют, какая она наощупь! Упругая. Горячая…
Черт!
И глазища эти. Что так изумленно умеют распахиваться, когда вхожу в нее резким, мощным толчком. И задурманиваться, когда это тело… Сочное… Желанное… Бьется подо мной от страсти!
И руки. И даже ногти, которые способны исполосовать всю спину в своей дикой, кошачьей необузданности.
И губы. Пухлые. Сочные. Даже слюна выделяется. Уже будто перекатываю на языке их сладость!
Некуда тебе бежать, сладкая. Некуда скрыться.
Дверь захлопнута. Заперта на ключ. На сто оборотов!
Понимаю это, и внутренний зверь рычит.
До одури обжигает. Ее близостью. Ее глазищами, которые вспыхивают не хуже сухой ветки.
Поднимаюсь.
Медленно. Как будто через сопротивление.
Нет.
Просто рвать не хочу.
А хочу смаковать. Растянуть этот момент. Пожирать, но медленно. Так, до болезненной ломки в суставах медленно. Когда наброситься хочется, а ты по капельке. По краешку… Осторожно…
Дергаю на себя, чувствуя, как с громким хлопком из моей сладкой конфетки вылетает воздух.
Опускаю голову.
Втягиваю ее запах. Одуренный. Конфетный. Реально. Так запретный плод в раю, наверное, ароматил. Манил. Будоражил. Заставлял каждую клетку вытянуться в струну и зазвенеть от желания. Натянуться до предела. До края…
Что ж ты со мной делаешь, маленькая?
Веду пальцем по такой нежной. Такой податливой губе.
А глазища ее… Глазища ее вспыхивают. Дурманят. С ума сводят еще сильнее.
Проваливаюсь.
Хрипло дышу, одуряясь упругостью этих сладких губок.
Я попробую их языком. Губами. И всем остальным!
Кто нам помешает?
Обхватываю за шею.
Второй рукой ползу вниз.
По подбородку. По шейке, где так напряженно. Так жадно бьется венка. Просто лупит по моим пальцам. И я. .. Я буду биться. Со всего размаху. Потом. После того, как медленно войду. Дам распробовать. Себе и тебе. Каждый миллиметр. Каждый судорожный вдох!
Слаааадкааааааая….