Наследник для оборотня
Шрифт:
Я бросаюсь к лежащему на полу Борису. Рядом с ним сидят Маттиас и Радван.
— Что с ним? — Осматриваю дрожащего мелкой дрожью Бориса.
Он весь покрыт мелкими каплями пота. Разом похудел — выглядит так, словно его несколько месяцев морили голодом. Кожа болезненного серого цвета. Он бы был похож на окоченевший труп, если бы не трясся.
— Упал. — Радван проверял пульс, сосредоточенно глядя на часы.
— И все?
Маттиас начал обнюхивать Бориса:
— Он пахнет, как труп недельной давности.
Значит, я не ошибся,
— Пульс зашкаливает даже для берсеркера. Двести тридцать ударов.
Еще немного, и сердце не выдержит. Сколько оно может работать на такой скорости? На пределе берсеркер может продержаться долго, но не вечность.
Я пощупал лоб Бориса. Ледяной.
— Звони нашим врачам. Нужно разобраться, что с ним.
Радван отпустил запястье Бориса, на котором мерил пульс, и встал на ноги, вынимая телефон. Рукав пиджака немного задрался, обнажая посеревшую кожу, покрытую странными пятнами.
Я кивнул Маттиасу:
— Приподними его. Нужно снять пиджак.
— Давай.
Пока Маттиас держал Бориса, мне удалось стащить с него пиджак. Часть руки Бориса покрывали темно-серые пятна, которые начинались чуть выше запястья и тянулись до локтя.
— Уже едут. Что это? — Радван снова опустился на колени и склонился над Борисом, нюхая его руку. — Не могу понять… Его кожа разлагается, но… Нет, не понимаю.
Я коснулся одного из пятен. Шершавое и плотное. Тонкая корочка тут же отпала. Под ней оказалось влажное от сукровицы алое «мясо».
— Он гниет. — Я тоже принюхался. — Гниет заживо.
Маттиас тоже потрогал серые пятна:
— Но так не происходит… И почему он не восстанавливается? Все раны должны зажить.
— Но не те, которые получены от ведьмы. — Я посмотрел на Радвана: — Вы встречали какую-нибудь ведьму сегодня?
— Нет. Только Лилю. Хотя мы и с ней сегодня не виделись. Да и как бы она… нас..?
— Бля-я-дь… Не знаю! Как она вас или не вас. Ты врачей вызвал?
— Да, уже едут.
— Всем здрасьте! А что тут..?
В дверях возникла Лиля. Не знаю почему, но меня раздражали ее яркие платья и неестественная рыжина волос. Хотя, теперь меня все женщины раздражали, кроме одной.
— Ты нужна нам. — Я указал на Бориса. — Ему плохо. Мы думаем, что причина по твоей части. Можешь посмотреть, что с ним?
— Конечно! — Она водрузила на стол очередной горшок с цветком. — Сейчас…
Она плюхнулась на колени, прикусив губу и задумчиво щурясь:
— Симптомы?
— Пульс — двести тридцать ударов в минуту. Температура тела понижена. Около… Градусов пятнадцать. Повышенное потоотделение. В себя не приходит. — Радван вытер пот со лба Бориса, который с каждой секундой трясся все сильнее.
— Вот еще. — Я поднял его руку, показывая ведьме темно-серые пятна. — Он гниет. Мы так думаем.
Несколько секунд Лиля, не мигая, смотрела на руку Бориса. Сначала непонимающе, потом, сдвинув брови, а затем
Она протянула ладони к моей руке, но остановилась, так и не коснувшись:
— Не трогайте его! Нельзя!
Мы все трое вздрогнули от ее испуганного крика.
— Что такое? — Маттиас пытался отереть пот с лица Бориса, который становился нездорового синюшного цвета.
— Вы все его трогали?.. — Лиля смотрела на нас с таким ужасом, словно видела кого-то жуткого.
Я кивнул, до сих пор не понимая, что происходит:
— Да. Ему требуется помощь.
— Он проклят… — Она побледнела, а губы начали дрожать. Неразборчивым шепотом снова повторила: — Он проклят… Семь… семь частей мертвецов — вы находили?
Сначала я даже не сразу сообразил, о чем речь. Но потом внезапно дошло.
— Семь женских ладоней. Кто-то их отрубил. Нашли у дерева возле крепости.
Глаза Лили превратились в круглые монеты.
— О-он трогал их? Голыми руками?
Я помотал головой, пытаясь вспомнить тот момент. Боже… такое впечатление, что это было целую жизнь назад.
— Нет. Это улика. Борис должен был отвезти их в лабораторию, чтобы с них сняли отпечатки пальцев и изучили…
Я не успел договорить.
Радван вдруг перебил, уставившись на Лилю такими же расширившимися глазами, как и у нее самой:
— Он трогал. В лаборатории новые стажеры. Один испугался и нечаянно выронил ладонь, когда доставал. А Борис поймал ее, чтобы не повредилась во время падения.
— Боже… Боже, нет… И вы прикасались к Борису? Все?
Мы кивнули. Черт, да я до сих пор держал Бориса за гниющую руку, а Радван стирал с его лица пот. Я вопросительно посмотрел на Маттиаса. Тот растерянно пожал плечами, без слов понимая мой вопрос.
— Да, я тоже.
Я снова обратился к Лиле:
— И что это за хрень? Что теперь будет?
— Я… я не знаю. — Она действительно выглядела потерянной и напуганной. Пожалуй, для девчонки это непомерная ноша. Я взвалил на нее то, с чем она не сможет справиться. — Это… Проклятие Семи Ведьм. — Она нахмурилась и начала тереть лоб, явно пытаясь что-то вспомнить. — Была легенда, как оно появилось… Семь женщин заразились чем-то вроде чумы или проказы — я точно не помню, простите. Но кажется, шла какая-то война. Они пришли в лагерь противника и заразили воинов, соблазнив их. От них болезнь распространилась на всю армию, пришедшую завоевать…
Я прервал урок истории, которая, возможно, никогда даже не происходила:
— Это все неважно. Как его снять и сколько у нас времени?
Лиля побледнела еще больше, став почти желто-зеленого цвета. Выглядела так, словно ее сейчас вырвет.
— Я не знаю… Понятия не имею… То есть, его не снять… Нет способа… Это одно из проклятий, которые невозможно снять… Так я слышала от бабушки. Я не знаю, как вам помочь… Возможно, и существует какой-то способ, но мне он не известен… Я не знаю… Не знаю!