Наследник для Сурового
Шрифт:
— Я знаю. Видел по камерам.
— ЧТО?!
Суровый ткнул пальцем в направлении потолка. Вероятно, где-то там была мастерски припрятана камера видеонаблюдения.
— Но если вы всё видели, зачем обвиняете меня в том, чего я не делала?!
— Ты сама себя обвинила. Я лишь спросил. Зачем ты лезешь туда, куда не просили? Или ты считаешь, что мне нужна домработница в твоём лице?
— Нет.
— Эту квартиру убирают. Раз в неделю. Мне хватает. И я никому не позволяю лезть на полки со своей одеждой.
— Но так вам будет легче найти вещи…
Суровый подошёл к шкафу, резко сдвинул все вешалки вбок и нажал на стенку шкафа. Она медленно отъехала в сторону и за ней обнаружился сейф.
Суровый закрыл своим телом табло и набрал цифровой код, а потом открыл дверцу и… достал пистолет.
— Дело не в том, чего не могу найти я. Дело в том, чего искать не следует.
Мужчина щёлкнул чем-то: то ли предохранителем, то ли затвором.
Я не была сильна в оружии, но сразу поняла, что ствол пистолета, блестевший опасной сталью, был настоящим.
— Я не искала ни оружие, ни денег, — произнесла слабеющим голосом и схватилась ладонью за дверной косяк.
— Не падай в обморок. Настя. Просто не суй свой нос куда не следует.
— Простите. Я просто не привыкла сидеть без дела.
— Тогда иди на кухню и достань столовые приборы, тарелки, салфетки. у и всё в таком духе. Я заказал ужин.
Я расставила тарелки и разложила столовые приборы, стараясь справиться с волнением, охватившем тело.
Старалась не думать о собственной оплошности и не корить себя: ведь уже ничего нельзя было изменить.
Однако мысли всё равно лезли в голову.
Не хватало, чтобы Суровый решил, будто я к нему подкатываю и пытаюсь задержаться возле него, демонстрируя свои навыки, как хозяйки.
Я ничего такого не планировала, лишь коротала время в плену.
Суровый находился вдалеке. По едва слышному шороху воды я поняла, что он принимает душ.
Несмотря на волнение и страх перед этим мужчиной, мне было приятно осознавать, что вынужденное одиночество закончилось, и я хотя бы на некоторое время нахожусь не одна на территории просторной квартиры.
— Надеюсь, ты ешь красную рыбу.
Голос Сурового застал меня за распаковкой еды, принесённой курьером.
Я взглянула на мужчину и с досадой подумала, что он, похоже, часто пренебрегает рубашками. Великолепный торс был обнажён.
На его узких бёдрах низко сидели спортивные, хлопковые штаны, волосы ещё были влажными, а через шею был перекинут жгут тёмно-серого полотенца.
=28=
— Я заказал тебе стейк из форели.
Подойдя к столу, мужчина, не церемонясь, отломил кусок от французского багета и мгновенно забросил его в рот.
Суровый оказался очень близко от меня. Я даже ощутила, как пахнет его гель для душа — солёным океаном и свежим бризом.
— Не могли бы вы одеться целиком. Пожалуйста? — пробормотала я и отвернулась к столу, сосредоточившись на сервировке.
Близость Сурового меня волновала и заставляла пульс учащаться помимо моего желания.
Я надеялась, что мужчина примет к сведению мою небольшую реплику.
Но уже через секунду поняла, что в этой квартире своё собственное мнение может иметь только один человек. И этим человеком не была я.
Мои последние слова с просьбой ещё висели в воздухе, когда Суровый внезапно оказался позади меня и подтолкнул меня к столу.
Его обнажённая грудь ещё была влажной после душа. Когда он прижался к моей спине, тонкая ткань кофточки сразу же намокла и прилипла к телу.
Перед глазами потемнело от контакта с большим телом зрелого и очень сильного мужчины.
Он был мощным и намного выше меня, продолжал давить сзади, пока не прижал вплотную к столу.
Его большие ладони со шлепком опустились на мраморную столешницу.
Я почувствовала на шее и на волосах горячее, свежее дыхание, но сама забыла о возможности вдыхать кислород и начала задыхаться.
— Одеться? Устанавливаешь правила на моей территории? Кажется, ты забыла о том, кто здесь главный.
Одна из его рук оторвалась от стола.
Я словно загипнотизированная наблюдала за медленными движениями его сильных, красивых пальцев.
Такие пальцы обычно бывают у музыкантов, но ладони у людей искусства обычно узкие и гладкие, а ладонь Сурового была широкой, шероховатой и местами мозолистой.
Ещё у него были стёсаны костяшки пальцев, как следствие многочисленных драк, где Суровому приходилось добиваться правды кулаками, а не словами.
Всё это разительно отличало мужчины от… всех остальных, с кем я раньше имела дело.
Но по правде говоря, когда он так многозначительно и волнующе прижимался ко мне сзади, я растеряла все разумные мысли и не могла вспомнить ни одного парня, с которым я испытывала хотя бы сотую долю тех чувств, что вызывал во мне Суровый.
Все мои знакомства и попытки флирта с противоположным полом сейчас казались смехотворными и ненастоящими.
Это был детский лепет, но сейчас Суровый держал меня в тисках и склонял к взрослому разговору.
Его ладонь переместилась на моё бедро.
Сильные пальцы сжали в щипке кожу, а потом его рука двинулась выше и надавила мне на спину.
— Это моя территория, Настя. Ты либо подчиняешься моим правилам, либо…
— Либо что? — прошептала я, находясь на грани обморока.