Наследник для Сурового
Шрифт:
Я не совсем поняла цель его звонк.
К чему были слова про ответные звонки?
Мне бы и в голову не пришло позвонить такому человеку, как он. Даже по важному делу, не говоря уже о пустяках.
— Я могу получить обратно свой старый телефон?
— Дешёвую китайскую подделку ты называешь телефоном? Исключено. Он настолько старый и испорченный, что в любой миг мог просто отключиться. Ты будешь пользоваться тем телефоном, что я тебе оставил.
— Знаете, это очень дорогой телефон! — внезапно вспылила я. — Мне не по карману такие дорогие смартфоны. К тому же я не могу принять этот презент и…
— Разве я у тебя спросил, хочешь ты принять телефон или нет? Ты его примешь. Будешь пользоваться. Это не подарок, а необходимость. Я хочу знать, что ты находишься на связи.
— Хм…
Пожалуй, это единственное, на что я была способна с утра.
Я не знала, как расценивать слова и поведение Сурового. Как искреннюю заботу или просто привычку обеспечивать своих игрушек всем необходимым?
— Надеюсь, вопрос закрыт, — с явным раздражением произнёс Суровый.
В чём дело? Недоволен, что я не оценила такой роскошный подарок?
Как, по его мнению, я должна была отреагировать?
Выразить бурную радость и отблагодарить в самых цветистых выражениях?
С какими девушками Суровый привык иметь дело?
Наверное, с теми, кто за сумочку от Гуччи и последний Айфон продадут всё, включая собственную совесть и родную семью.
Меня возмутило подобное отношение.
Что я могу сказать?
=24=
Звонок Сурового стал отрезвляющим и не на шутку взбодрил меня.
Я поняла, что остатки сна пропали без следа, а в крови забурлила горячая решимость и необходимость сделать хоть что-то.
— Возле квартиры дежурит охрана. Не пытайся убежать, — предупредил меня мужчина. — Какой завтрак ты предпочитаешь?
Перепады его настроения и смена тем были такими резкими, что у меня чуть не закружилась голова, а пол под ногами стал зыбким.
Я села на диван, чтобы наверняка не упасть и попыталась мыслить рационально.
Нужно не поддаваться эмоциям и привыкать к новым условиям.
— Я только открыла глаза и ещё не думала о завтраке.
— В холодильнике ничего нет. Кроме выпивки. Какой завтрак ты предпочитаешь: итальянский, французский, немецкий? Или ты завтракаешь по-английски?
Я растерялась в море слов и громких названий.
В противовес его словам я могла сказать, что пока не сгорел старенький тостер, я поджаривала хлеб и смазывала его плавленым сыром.
В комплект к моему хлебу обычно шёл растворимый кофе с сухими сливками или чёрный байховый чай. Ни о каких французских завтраках и речи быть не могла.
Я даже не стала ломать голову, чем завтракают жители европейской страны.
— Может быть, я просто прогуляюсь до супермаркета и куплю продуктов? — с надеждой спросила я.
— Нет. Сиди в квартире. Я сделал заказ. Выберешь сама, что пожелаешь. Курьер доставит тебе еду. Там будет визитка с номером телефона и буклет с меню. Обед можешь выбрать сама. За деньги не переживай. Я уже внёс на личный счёт оплату.
— Спасибо.
В ответ послышались гудки.
Суровый отключился прежде, чем я успела его поблагодарить и уж точно не собирался прощаться, соблюдая рамки приличия.
Я оказалась предоставлена самой себе и чтобы визит курьера не застал меня врасплох, раздетой и непричесанной, первым делом направилась в ванную комнату и приняла душ, освежившись.
В зеркале отражалось моё лицо с небольшими серыми тенями, залёгшими под глазами. Неудивительно, что я выглядела уставшей: события предыдущего дня измотали меня и лишили душевного равновесия.
Я выбрала из вещей, собранных Зауром, трикотажную кофточку и юбку.
Потом прибрала за собой постель: сложила одеяло, подушку и плед в шкаф, откуда Суровый достал эти спальные принадлежности.
Поскольку я находилась в квартире одна, я могла прогуляться и осмотреться уже без пристального внимания со стороны Сурового.
Квартира была пятикомнатной. Места в ней было столько, что хватило бы на размещение целой футбольной команды с болельщиками.
Мне было непривычно находиться в помещении таких габаритов, где одна комната была размером с квартиру, доставшуюся мне от матери.
С небольшим волнением я подумала, что у меня остались свои проблемы в прошлой жизни: например, квартирный вопрос так и был нерешённым. К тому же я подрабатывала и посещала учёбу.
Позволит ли Суровый и дальше жить так, как я привыкла?
Надежда на это была слабой. Откровенно говоря, ничтожной.
Я лишь тешила себя мечтами, что изменения не будут глобальным и не затронут всю мою жизнь.
Обойдя все помещения, я застыла на пороге спальни Сурового, вновь испытав коктейль эмоций: в них был и страх, и волнение, и странные вибрации, от которых становилось горячо в самом низу живота.
К счастью, я не успела погрузиться и окончательно утонуть в этих ощущениях.
Мои мысли прервал звонок в дверь. Я была искренне благодарна этому, не желая зацикливаться на мыслях о Суровом.
Я направилась к двери, но когда замок зашевелился раньше, чем я к нему притронулась, испытала приступ страха.
Дверь отворилась и я, не зная, чего ожидать от неожиданного визитёра, прислонилась плечом к стене, декорированной под кирпичную кладку.
=25=
В коридор протиснулся высокий, широкоплечий мужчина, одетый в тёмный костюм.