Наследник для жестокого
Шрифт:
— Поцелуй меня, — попросил он.
Я склонилась над ним ниже, обнимая его голову. Прижалась к сухим губам. В свой поцелуй я вложила всю свою тоску, боль, обиду и… любовь.
— Я должен был увидеть твои глаза в последний раз, — сказал он, и глаза его закатились.
Тело в моих руках расслабилось. Голова потяжелела на моих коленях.
— Нет, — запричитала я. — Нет-нет-нет. Горский! Горский, твою мать!
Я кричала, звала его, размазывая слезы по лицу, обнимая его голову и снова, и снова целуя сухие губы.
— Не смей меня оставлять, Горский!
Меня разбила самая настоящая истерика. Охранники растерянно топтались рядом, не имея никакой возможности помочь и успокоить меня.
— Ясмин, — кто-то тянул меня за руку. — Отпусти его, Ясмин.
— Уйди прочь! — кричала я как безумная, снова прижимая его голову к себе. За окном все приближался вой сирены медицинской машины. — Не отдам… Я тебя не отдам! Я люблю тебя…
За спиной раздался топот множества ног.
— Уберите девушку, — сказал мужской голос, и меня оторвали от него, заставив отойти.
Но когда я увидела медиков, то и сама уже начала вставать с ковра. Когда кричала, что "не отдам", я говорила о смерти. А медикам отдам. Они ведь помогут… Я спасу тебя. Я попытаюсь…
— Да, серьезная рана. Закрываем обратно и кладите его на носилки.
Андрея унесли, а доктор обернулся ко мне.
— Жена? — спросил он меня.
— Да, — ответила я блёклым голосом.
— Повезем в ближайшую больницу, пятую. Дальше не доедет. Документы дайте.
Если честно, я не знала, где их искать. Но знал Макс. Он набрал шифр сейфа и вынул оттуда черную папку, которую затем отдал врачу.
— Приезжайте завтра, сегодня никаких новостей не будет. А кто рану закрыл? Вы?
— Я, — снова отозвалась я.
— Медик?
— Почти. Не доучилась.
— Молодец, — похвалил меня он. — Ты продлила своему мужу жизнь. Поехали.
Глава 69
Макс, несмотря на просьбы врачей остаться сегодня дома, отправил следом ребят. Они должны были контролировать ситуацию и сразу известить, как что-то станет известно о состоянии моего мужа. Эта ночь была страшной. Без снов, с редкими провалами в какое-то бессознательное состояние. Только и делала, что держала руки на животе и уговаривала саму себя не бояться, что все будет хорошо, что мы с малышом не потеряем нашего папу…
Горскому это всё твёрдо говорила, а сама вовсе не была уверена, что ему повезет второй раз. Он же не кот, чтобы иметь девять жизней.
Зарема была рядом. Она тоже нервничала и не находила себе места, старалась пережить это вместе со мной. Утром к нам заглянул Макс и сообщил, что Андрея довезли, оказали необходимую помощь, и сейчас его жизни больше не угрожает опасность, хотя состояние его все еще остается довольно тяжелым. Потеря крови и уже вторая серьезная рана дали о себе знать. Ему провели операцию, наложили швы. Потребуется курс реабилитации. Но главное, что он выжил. Может, действительно в нём есть что-то от огромного грациозного кота, раз он такой живучий?
Эта новость меня очень обрадовала и взбудоражила. Он выжил! Горский БУДЕТ жить. Хотела ехать к нему, вот прямо сейчас, в шесть утра. Но Макс сказал, что Андрей всё еще находится в реанимации, и лишь после того, как его переведут в обычную палату, нам разрешат его навестить. Макс же съездил в больницу и расспросил лечащего врача Гора более подробно, оплатил все услуги и комфортное пребывание в стационаре для Андрея. Точнее, для Романа Васнецова, ведь этого мужчину теперь зовут так, и он мне не муж пока ещё. Я официально продолжаю находиться в статусе вдовы Андрея Горского.
Когда мне наконец разрешили посещения, я на крыльях полетела к нему. Перед глазами предстала довольно комфортабельная палата, а он уже не выглядел умирающим, хотя был все еще бледным и по возможности соблюдал постельный режим. Когда я вошла, он попытался встать.
— Ясмин.
— Лежи, — грозно сказала я ему и подошла ближе. Села рядом с ним на край постели. — Тебе нельзя вставать.
Наши взгляды встретились. Рука Гора легла на мою ягодицу и сжала.
— Горский! — Укорила я его и попыталась убрать руку.
— Я соскучился, — улыбнулся мне мой милый хам.
— Заметно. Мы в больнице находимся!
— Так и я дальше не зайду, я не в состоянии пока, — усмехнулся он и сжал еще сильнее мою ягодицу. — А вот когда выпишусь… Не будет тебе пощады, жена. Трахну по полной.
Я стыдливо опустила глаза. Горский — он даже при смерти Горский, всё об одном и том же… Нет, к его пошлостям невозможно привыкнуть.
— А я вообще-то тебе больше не жена, — ответила я ему. — Это грех теперь — спать с мужчиной без брака.
— Это ненадолго, — погладил он мое бедро. — Считай, что ты снова замужем, Ясмин.
Морда бледная, но жутко довольная. Он ощупывал моё тело, насколько позволяло положение полулёжа, его пальцы соскучились по мне. Я толкала его, чтобы убрал свои загребущие ручонки, а сама не могла скрыть улыбку — всё почти как раньше, и боже, как же я сама по нему скучала! Эта улыбка с ямочками на небритых щеках меня сводила с ума, темные глаза с умным глубоким взглядом, этот огонь в зрачках и горячие пальцы на моей коже будоражили кровь. Это Горский. Он вернулся, и я счастлива. Сама не выдержала и прижалась осторожно к его груди, стараясь не касаться раны. Провела пальцами по непослушной щетине. Горский… М-м-м… Сволочь любимая.
— Ты мне оказала первую помощь? Доктор сказал, что я выжил благодаря тебе в первую очередь.
Смутилась. Ну а что тут такого? Врач я, в конце концов, или не врач? Я должна была помочь. Хоть бы он чужой мне был, всё равно бы помогла. Но то, что на моих глазах умирал собственный муж, подстегнуло меня к действиям.
— Да, — ответила я. — Я просто рану закрыла. Дальше уже благодари врачей.
— Нет, милая, — ласково провел он рукой по моим волосам. — Меня спасла именно ты, и это очень дорого для меня.