Наследник фортуны 2
Шрифт:
— Вы видели что-то подобное? — спросила Романова, блестящими от любопытства глазами рассматривая таинственные знаки, нацарапанные на деревьях.
— Признаться, прежде мне ничего такого не доводилось видеть, — проговорил Анатоль Иванович, бойко работая карандашом. — Мне мыслится, что это деяние совершила очередная секта. Они нынче плодятся, как грибы после дождя.
— Но неужели эти сектанты настолько бесстрашные, что осмелились убить ученика самого графа Чернова?
— Может, они не знали, кто он такой, а потом уже было поздно? — предположил Сафронов и стал зарисовывать другой символ. — Да и вы, наверное, знаете, что его сиятельство довольно прохладно относится к своим ученикам.
— Верно, сударь, верно, — покивала девушка и с толикой уважения посмотрела на Анатоля Ивановича, от которого безбожно разило перегаром, хотя он и пытался скрыть этот запах с помощью одеколона.
— Ну, вы тут тогда перерисовывайте эти символы, а я пройдусь по округе, авось чего-нибудь найду, — проговорил я, повесил портфель на ветку и глянул на фигуру Чернова, скрывшуюся среди деревьев. Надо догнать его и задать парочку вопросов.
Анатоль и Елизавета не стали удерживать меня, посему я без проблем покинул полянку и принялся искать мастера смерти. А тот как сквозь землю провалился. Но внезапно за одним из деревьев послышался шорох. Там явно кто-то стоял, но я с радостной улыбкой не метнулся к дереву, а то вдруг граф изволит облегчаться?
Я остался стоять на месте и буквально через миг был вознаграждён тем, что из-за дерева вышла… моя мачеха, то бишь уже вдова Лебедева. Её вид оказался страшен. Волосы были спутаны, губы кривились, а опухшие от слёз красные глаза лихорадочно блестели. Но больше всего мне не понравился небольшой дамский револьвер, дрожащий в вытянутой руке женщины. Она направила его точно на меня и прожигала лютым взглядом.
— Это ты виноват… — прошипела вдова, не замечая слюну, текущую по подбородку. — Ты и только ты, гадёныш. Ты вцепился в этот дом, словно голодный пёс в кость! А ты не имел на него никаких прав! Ты не Лебедев, а безродный ублюдок! И ежели бы ты подобру-поздорову отказался от любых претензий на дом, то мой любимый муж не поехал бы в него! И он бы сейчас был жив, как и мой сын!
В уголках глаз мачехи появились слёзы, лицо исказила гримаса, а револьвер задрожал ещё больше.
— Как вы здесь оказались? — проговорил я, сохраняя спокойствие. Нельзя провоцировать эту дамочку. Она слишком близко от меня. Одно нажатие на спусковой крючок — и мои мозги украсят местный пейзаж. — Вы следили за мной? Ваш шофер привёз вас сюда? Но откуда вы узнали, что я еду в Чернолесье? А-а-а, смекнул, один из охранников знал, что я отправлюсь именно сюда. И вы поехали за мной, дабы свершить месть. Но я ни в чём не виноват. Ваш сын был бы жив, ежели бы остался в особняке, а не побежал на улицу. Это горько слышать, но его убил не я, а трусость. А вот Лебедев… Лебедев сражался, как лев. Честь ему и хвала.
— Мой сын не был трусом! — истерично выкрикнула вдова, громко шмыгнув носом.
— Возможно, — тут же согласился я. — Но факт остаётся фактом. Он по какой-то причине покинул дом, и именно поэтому лишился жизни. Не повезло.
— Не повезло, говоришь? — скрипнула она зубами. — Да, мой мальчик был не из везучих, в отличие от тебя… Ему досталась распутная девка без гроша в кармане и с отцом, спустившим в карты всё своё состояние, а тебе — сударыня Романова! Она богатая вдова, вхожая в самые родовитые дома. А её отец знаком с самим Императором. Да и твой отец… тоже не мелкий дворянин из провинции. Почему? Почему жизнь была так несправедлива к моему сыну и так любит тебя?!
— Вы мне завидуете? — прохрипел я, почувствовав мурашки страха, пробежавшие по спине.
— Да! Демоны тебя забери,
Уже настоящий мороз вцепился в мою кожу. Ведь Чернов говорил, что пророчества не всегда бывают верными. А что мне говорила та цыганка? М-м-м… не помню. Всё как в тумане. Что-то о завистнике. Но о завистнике ли? Может, о завистнице? И я, кажется, имел какой-то план на случай нападения. Удача… Точно!
Я ухнул в транс и создал «Длань удачи». И буквально через миг тишину леса разорвал револьверный выстрел. Пуля ударила меня в грудь, отчего я упал на спину и увидел небо… серо-стальное небо, которое стало стремительно мрачнеть, превращаясь в черноту. Но внезапно чернота ушла, а вместо неё появилось жаркое восточное солнце, испепеляющее руины города. Я лежал на потрескавшейся земле, а чуть в стороне догорал как-то необычный транспорт: массивный и четырёхколёсный. Ко мне же бежал незнакомый мужик в странной одежде.
Он упал возле меня на колени и произнёс рыдающим женским голосом:
— Нет! Ты не умрёшь! Ты будешь жить!
Его рука вдруг вспыхнула зелёным магическим туманом и легла на мою грудь, снова отправив меня во тьму. Но и на сей раз она вроде бы не продлилась долго. Мои глаза резко распахнулись, а рот с хрипами вобрал глоток влажного воздуха.
— Получилось! — радостно выдохнула бледная от потери сил Романова.
Она стояла на коленях рядом со мной прямо в грязи, а я продолжал лежать на спине. А вокруг нас хмурили брови граф Чернов и Сафронов. Мачеха же истерично плакала около дерева, закрыв лицо руками. Видать, оружие у неё отобрали, но оно едва не отправило меня на тот свет. Мои сюртук и рубаха были расстёгнуты на груди, посему я прекрасно видел свеженький круглый шрам от пули.
— Благодарю, — прохрипел я, глянув на дворянку.
— Вы — счастливчик, молодой человек, — проговорил граф. — Сударыня Романова успела в последний момент. Ещё бы миг — и всё. Можно сказать, что вы второй раз родились.
— Это точно любовь, — тихонько выдохнул Сафронов, у которого от волнения аж руки тряслись. Но всё же он склонился надо мной и сказал: — Давайте я вам помогу добраться до автомобиля. Негоже вам лежать в грязи.
— А что будет с ней? — кивнул я в сторону мачехи.
— Будет решать суд, — пожал плечами граф и посмотрел на несчастную вдову. — Сударыня, поднимайтесь.
Женщина покорно встала и пошла по лесу, опустив голову и опираясь на руку графа Чернова. А мне помогал идти Сафронов. Я с трудом шёл по грязи, попутно размышляя над тем, что мне привиделось. Образ непонятного транспортного средства быстро испарялся, а вместо него мной всё больше овладевало чувство… спокойствия. Кажется, какая-то важная черта пройдена. Ивана Петровича больше нет, Поля тоже, мачеху однозначно бросят в темницу, а Василий явно не будет мстить мне. И осознание этой простой мысли ещё больше успокоило меня. К тому же и восстание подавлено. И что же это получается? Дальше меня ждёт лишь знакомство с семьёй Врангеля? Но оно вряд ли принесёт мне какие-то приключения. Выходит, что впереди жизнь… просто жизнь со своими мелкими неурядицами и счастливыми моментами? Да, наверное, так и есть. Однако я не хочу прожить эту жизнь в одиночестве.
— Елизавета Васильевна, — посмотрел я на девушку. — Вы окажете мне честь? Станете моей женой?
— Ого! — удивленно выдохнул Сафронов. И даже лишенный всяких чувств граф округлил свои прозрачные глаза.
Романова тоже сперва опешила, а затем осторожно сказала, все больше наливаясь радостью:
— Конечно, предложения руки и сердца так не делаются, но, учитывая ситуацию, я согласна.
Девушка бросилась мне на грудь. И я едва не упал от её веса, но всё же удержал равновесие и поцеловал невесту в губы, смутив Сафронова.