Наследник из Калькутты(изд.1958)
Шрифт:
Джакомо еще не успел счистить с рук и живота налипшую рыбью чешую, как в кухню ворвалось олицетворение ураганного вихря в образе прислужника падре. Прислужник даже не заметил, что под полою сутаны маленького чистильщика рыбы остался кухонный нож. Вот виновник уже доставлен в пустующий класс, выбранный для экзекуции, и разражается небывалая гроза! Падре мечет молнии и громы, и мальчик, распластанный на скамье, принимает такую порцию розог, какой с лихвой хватило бы на целый год ежедневного «телесного внушения».
Потом «злодея» тащат в чулан и запирают в темноте. Здесь волчонок сидит до вечера, и каноник, которому, к несчастью, опять попалась на глаза
Верхняя губа мальчика и впрямь начинает подниматься, как у волчонка. Подросток оскаливается и съеживается. Дверь распахнута… и вдруг весь приютский флигель оглашает визг боли и испуга.
Сбежавшиеся дети и даже покинувший свою постель привратник, приковылявший на тумбоподобных ногах, видят падре на полу перед открытым чуланом; он в ужасе прижимает к животу окровавленные пальцы, а по двору, в распахнутой сутане, мчится волчонок Джакомо с кухонным ножом в руке…
В эту ночь тринадцатилетний мальчик бежал из приюта. Каноник, получивший серьезную рану в живот, поднял на ноги всю полицию, но беглеца не удалось разыскать…
До окрестностей Неаполя Джакомо добрался пешком, питаясь подаяниями. Дымок над Везувием он увидел в луче восходящего солнца, но это утро могло стать последним в его жизни, ибо на берегу залива он свалился замертво, обессилев от лишений и голода.
Очнулся Джакомо в рыбачьем баркасе Родольфо Ченни. Крепкий загорелый рыбак с острова Капри стоя правил парусом. У ног его ползала четырехлетняя черноглазая Доротея, а жена Родольфо, молоденькая Анжелика, перебирала на корме купленные в Неаполе обновки.
Семья Ченни приютила бездомного сироту, и целых четыре года мальчик провел среди скал и виноградников Капри. Он превратился в мускулистого, сильного юношу, научился управлять парусами, вязать морские узлы и плавать, как дельфин. Он уже носил нож у пояса и ходил вместе с Родольфо в Сицилию, на Корсику и в южные порты Франции. Родольфо Ченни промышлял контрабандой, и случалось, что его баркас возвращался в укромную бухту на Капри со свежими пробоинами в смоленом дереве бортов. Однажды Джакомо вернулся из такой поездки с пулей французского таможенного солдата в мякоти ноги. Когда Родольфо вынул пулю и прижег рану порохом, юноша повесил себе эту пулю на шею в виде брелока и хвастался ею перед сверстниками.
Шестнадцати лет от роду Джакомо впервые увидел человека, которому впоследствии оказался обязанным своей фамилией.
Небольшой английский парусник разбило бурей у Липарских островов, и в хижине Родольфо Ченни оказался еще один спасенный. Бродяга и пьяница, бездомный и бесприютный, как Джакомо, но уже с сединою в рыжих усах, английский матрос Бартоломью Греллей сохранил при катастрофе только три гинеи, просоленную потом рубаху и неисчерпаемый запас рассказов о своих похождениях на море и на суше.
Он прожил в семействе Ченни год, вплоть до событий, переменивших жизнь Джакомо и его друзей.
Вместе с новым обитателем хижины, который в просторечии каприйских рыбаков превратился в Бартоломео Грелли, рыбак Ченни и его семнадцатилетний воспитанник предприняли довольно опасную операцию. Через несколько границ итальянских королевств, герцогств и республик они переправили партию оружия в Швейцарию, для тирольских повстанцев. Отсутствовали они более месяца и вернулись на Капри без Бартоломео Грелли. На обратном пути, когда
После похорон в хижине стало пусто и печально. Два дня семья питалась остатками поминальной еды, а затем Джакомо, которому Родольфо перед смертью завещал заботу об осиротевшей семье, стал собирать вдову с дочерью в дорогу. Было решено, что они уедут в Сорренто, на родину Анжелики. Там Анжелика купила маленький домик с виноградником и несколькими апельсиновыми деревьями. Джакомо помог ей устроить несложное хозяйство, а потом разыскал Бартоломео и вместе с ним ушел на шведском корабле в северные моря, оставив вдове все полученные вперед деньги. Два года он проплавал, научился читать мореходные карты и пользоваться компасом, буссолью и секстаном. Бартоломео Грелли передал ему весь свой немалый опыт, и штурман-норвежец взял его к себе в помощники.
…В те годы на северо-западе, в уютных островерхих городках Европы, оглушительно трещали солдатские барабаны: шла опустошительная война между вероломным и жадным до чужой земли Фридрихом Прусским и стародавними властителями Европы [70] . Короли Франции и Швеции, австрийский император и русская царица слали войска против выступившей в поход прусской армии. Высадившись в Штральзунде, Бартоломео и двадцатилетний Джакомо вступили в конце 1757 года в двадцатитысячную армию шведского короля.
70
Семилетняя война 1756-1763 годов
Более двух лет Джакомо и его старший спутник вели бродячую солдатскую жизнь. Шведское войско опустошало городки Померании и Бранденбурга, довольствуясь умеренными трофеями и не отваживаясь нанести удар в сердце вражеского королевства – Берлин. Летом армия дралась и разбойничала в прусских провинциях, затем возвращалась на побережье, в Штральзунд, и в продолжение нескольких зимних месяцев делила добычу. Такая война уже начинала наскучивать предприимчивому Джакомо.
Однажды, во время похода, когда пикеты прусской конницы с налета нанесли чувствительный урон шведскому отряду, в котором служили Бартоломео и Джакомо, главнокомандующий шведов граф Гамильтон обратил внимание на отважного молодого итальянца: в неравной схватке Джакомо на глазах у своего генерала расправился с группой солдат противника, уложив несколько человек на месте и обратив остальных в бегство.
После боя, едва лишь Джакомо успел отдышаться и вытереть окровавленный клинок, граф Гамильтон велел привести молодого солдата к себе в палатку и спросил его фамилию. Старый Бартоломео записал Джакомо в солдаты под своей собственной, искаженной рыбаками фамилией, и под этим новым именем Джакомо был сделан командиром взвода.
Взвод состоял из отчаянного сброда, а сам Бартоломео Грелли оказался под командованием своего ученика Джакомо. Все считали молодого итальянца сыном или братом седого бойца.