Наследник клана

Шапочкин Александр Игоревич

А тут вообще бесклановая, участвующая в кровавом экзамене, в группе с явной носительницей Стихии Воздуха. Иначе мне трудно было бы объяснить, как выпускница школы смогла сотворить такие мощные чары при условии, что стандартный поток «Небесного тарана» вообще-то действует на одну цель.

— Бойся! «Вспышка»! — крикнул в этот момент сопровождавший девчонок парень, закончив серию ручных печатей. — Активация!

Я в последний момент успел зажмуриться, и то затопивший поляну яркий свет резал глаза даже сквозь веки. Вот зараза! И это бесклановые из маленькой школы! Воздушник для дальней

атаки, смерть для ближнего боя и свет в качестве поддержки! Да ещё и последний

— пацан, что серьёзно дезориентирует противника, отвлекая внимание на мужчину, якобы более опасного, нежели будущие чародейки!

Хороший расклад… Даже странно, что их так сильно потрепало. Но мало ли на кого эти ребята-девчата умудрились нарваться… Если на нечто похожее на ходячее дерево, и попались ему в лапо-ветви, то скорее удивительно, что повреждений так мало.

А я ведь успел среагировать не из-за вербальной части чар! Последовательность ручных печатей показалась знакомой — Дашка эти чары пару раз у Ольги Васильевны отрабатывала и притом безуспешно. Вот и запомнилось.

Когда я проморгался, на поляне уже остались лишь униженные и побеждённые «сахаровцы», пытающиеся избавиться от белёсых пятен в глазах и справиться с воздействием эго смертоносицы. Вряд ли «серая» их убила, хотя Сёму явно серьёзно покалечила. Удивительно, что с такими способностями её ещё не прихапал какой-нибудь клан, решивший попробовать создать побочную ветвь с дарами смерти. Хотя, кто его знает, может быть, у неё давно уже есть «патрон», и всё на мази, а сама она под колпаком какой-нибудь крутой гильдии. В общем, не моё это дело…

А вообще, «Безродные» и впрямь кретины! Решили напасть непонятно на кого, но даже не попытались озаботиться хоть какой-то защитой. Скорее всего, вообще пренебрегли ею ещё на этапе обучения ради боевой мощи, за что сейчас сполна и поплатились. Жаль только, что теперь придётся ждать, когда они соизволят свалить подальше.

Впрочем, я не гордый: чем меньше здесь останется народа, тем проще сохранить свою шкуру в целости. Однако, несмотря на это, минут через пять я уже сильно жалел, что пока пятёрка «Безродных» после атаки световика была совсем уж беспомощной, не вышел и собственноручно не поотрывал им бестолковки!

Мало того что кусты оказались ещё более колючими, чем мне показалось вначале, так ещё появилась какая-то мошкара, которая, хоть и не кусалась, но вилась перед лицом, так и норовя сесть прямо на нос и противно тонко жужжала на самой грани слышимости. Знаю, чародей должен быть терпеливым, и неважно в какой обстановке он находится. Мистер Грегор, в то время как я медитировал, очень любил капать на мозги подобными прописными истинами. Особенно ему нравилось ставить в пример одного восточного чародея или, как принято называть их на ниппонских островах — шиноби, который взял на себя миссию ликвидировать князька, точнее, «Даймё» соседнего мелкого Полиса.

Так вот, единственное место, в которое смог незаметно проникнуть этот чудак-человек, — сортир в женском крыле замка. После чего, опасаясь, что его уже обнаружили и ищут местные чародеи, он не придумал ничего умнее, чем залезть прямо в очко и, приклеившись к стене, просидеть по уши в

нечистотах почти неделю, покуда над ним наконец-то не нависла голая задница правителя. Вот такая вот восточноазиатская история с подозрительным душком, которая вроде как должна была примирить меня и с мошками, и с колючками, и с тем, что мышцы уже окончательно затекли, а шевелиться было если и можно, то очень осторожно.

Впрочем, уже через пару минут мне стало не до того. Да я вообще чуть было не ломанулся прочь, повторяя свой же подвиг, проделывая натуральные просеки взрывными «Сферами». «Безродные», громко матерясь, всё ещё приходили в себя, хуля подлых жертв за то, что те не позволили себя добровольно изнасиловать и убить. Мой старый знакомый, вместо того чтобы заняться делом, пытался в ярости поломать «проскинитарий», безрезультатно лупя по маленькому домику нижними конечностями, остальные парни успели поднять на ноги пострадавших, и если первый чувствовал себя уже более-менее, то Сёма тихо скулил, пока ему заматывали бинтами лицо с пустыми глазницами.

Наконец, лидер остыл, видя, что его сил здесь явно не хватит, и он своим вандализмом разве что повредил крошечные перильца да испачкал «проскинтарий» грязью. Либо в его голову пришла немного более конструктивная мысль, и парень полез в воротца, вытащил слонёнка, после чего резко повернулся к своим.

— Мужики! Харе хнёй страдать! Если эти сучки выйдут из леса, у всех у нас могут быть серьёзные проблемы. Так что запомните, мы ничеготакого не хотели! Просто отрабатывали схему запугивания номер… ну пусть будет двенадцать! Работа против группы вражеских чародеек! — он подошёл к внимательно слушающим его парням, до которых, судя по вытянувшимся лицам, начало доходить, во что они вляпались на кураже. — Не сцать! Виталии говорил, что прикроет. Сейчас хватайте слонов и помогите Сём…

Договорить он не успел, потому как в этот момент с крон деревьев на той стороне поляны, где ранее прятались «сахаровцы», спрыгнули аж две жуткие человекоподобные твари. Серокожие и безволосые, размером с очень крупного взрослого мужчину, с лицами, лишёнными каких бы то ни было черт, кроме круглых подвижных глаз и разрезов, заполненных острыми иглами зубов, доходящих практически до ушных отверстий. Твари мягко приземлились на четыре конечности прямо перед застывшими выпускниками. И практически сразу, не производя лишних звуков, начали медленно, боком, не поднимаясь с карачек, обходить их с двух сторон.

Если я правильно понимал, то, судя по обрывкам одежды, это были анимированные даже не духи смерти, а вообще трупы, просуществовавшие не один год и прилично отожравшиеся на бесплатных двуногих харчах. Чёрные пятна, очень похожие на чернильные кляксы на бумаге, которые показывал нам школьный психолог, выясняя, что мы в них видим, постоянно проступали на оголённых участках их рыхловатой землисто-серой кожи и перетекали из одной формы в другую. А тени они и вовсе не отбрасывали, словно всасывая в себя окружающий мрак, отчего из-за странности своих тел с удлинёнными, вывернутыми под неестественным углом конечностями и пальцами, они производили впечатление совсем уж чужеродных объектов.