Наследник клана
Шрифт:
Впрочем, уже через пару минут мне стало не до того. Да я вообще чуть было не ломанулся прочь, повторяя свой же подвиг, проделывая натуральные просеки взрывными «Сферами». «Безродные», громко матерясь, всё ещё приходили в себя, хуля подлых жертв за то, что те не позволили себя добровольно изнасиловать и убить. Мой старый знакомый, вместо того чтобы заняться делом, пытался в ярости поломать «проскинитарий», безрезультатно лупя по маленькому домику нижними конечностями, остальные парни успели поднять на ноги пострадавших, и если первый чувствовал себя уже более-менее, то Сёма тихо скулил, пока ему заматывали бинтами лицо с пустыми глазницами.
Наконец, лидер остыл, видя, что его сил здесь явно не хватит, и он своим вандализмом разве что повредил крошечные перильца да испачкал «проскинтарий» грязью. Либо в его голову пришла немного более конструктивная мысль, и парень полез в воротца, вытащил слонёнка, после чего резко повернулся к своим.
– Мужики! Харе хнёй страдать! Если эти сучки выйдут из леса, у всех у нас могут быть серьёзные проблемы. Так что запомните, мы ничеготакого не хотели! Просто отрабатывали схему запугивания номер... ну пусть будет двенадцать! Работа против группы вражеских чародеек!
– он подошёл к внимательно слушающим его парням, до которых, судя по вытянувшимся лицам, начало доходить, во что они вляпались на кураже.
– Не сцать! Виталии говорил, что прикроет. Сейчас хватайте слонов и помогите Сём...
Договорить он не успел, потому как в этот момент с крон деревьев на той стороне поляны, где ранее прятались «сахаровцы», спрыгнули аж две жуткие человекоподобные твари. Серокожие и безволосые, размером с очень крупного взрослого мужчину, с лицами, лишёнными каких бы то ни было черт, кроме круглых подвижных глаз и разрезов, заполненных острыми иглами зубов, доходящих практически до ушных отверстий. Твари мягко приземлились на четыре конечности прямо перед застывшими выпускниками. И практически сразу, не производя лишних звуков, начали медленно, боком, не поднимаясь с карачек, обходить их с двух сторон.
Если я правильно понимал, то, судя по обрывкам одежды, это были анимированные даже не духи смерти, а вообще трупы, просуществовавшие не один год и прилично отожравшиеся на бесплатных двуногих харчах. Чёрные пятна, очень похожие на чернильные кляксы на бумаге, которые показывал нам школьный психолог, выясняя, что мы в них видим, постоянно проступали на оголённых участках их рыхловатой землисто-серой кожи и перетекали из одной формы в другую. А тени они и вовсе не отбрасывали, словно всасывая в себя окружающий мрак, отчего из-за странности своих тел с удлинёнными, вывернутыми под неестественным углом конечностями и пальцами, они производили впечатление совсем уж чужеродных объектов.
Очнувшиеся, «сахаровцы» резко подались назад, таща за собой и раненых. Вот только рискуя жизнью вписываться за пострадавших товарищей, в то время как заветный слоник уже грелся в его руках, а у остальных их еще не было, главарь не собирался. Тем более что на поляну одна за другой выбежали ещё три твари помельче. Вот тут-то и проявилась вся подлая сущность этого «лидера», да и вообще всей группы.
Резко подавшись вперёд, тот саданул ребром ладони по горлу одного из здоровых приятелей, тот как раз поддерживал слепого Сёму, которому тут же прилетел прямой с ноги в грудину, отбросивший калеку прямо к одному из «больших» монстров. Ещё один «Безродный» засадил мыском ботфорта по промежности едва-едва оклемавшемуся от касания смертоносицы «другу» и, развернувшись, рванул в ту же сторону, куда до этого убежала тройка их обидчиков.
Главарь последовал за ним, вот только если они думали, что подобными жертвами смогут отделаться от анимированных мертвецов, то сильно ошиблись, подставляя прирождённым хищникам спину и пробуждая в поднятой тёмными духами мёртвой плоти инстинкт первобытных охотников. То чудовище, которое получило в свои объятия Сёму, уже рвало его плоть, пожирая самые нежные части и явно магическим путём поддерживая жизнь и сознание в визжащем и верещащем парне. Новоприбывшие члены стаи, не задумываясь, накинулись на других брошенных «Безродных», а вот самый крупный монстр, видимо, вожак, зашипел так, что аж заложило уши, и ринулся в погоню за убегающими.
Кровь, бьющая во все стороны, чавканье и повизгивание тварей, хруст раздираемой острыми зубами плоти и звонкие щелчки размалываемых сильными челюстями костей. Ну и, наконец, безумные крики всё никак не умирающих жертв. Всё это знатно ударило мне по мозгам, при том, что я едва-едва удерживался от рвотных позывов. Когда же одна из самых мелких тварей вдруг вскинула голову и уставилась прямиком на меня...
Ужас, охвативший меня в этот момент, трудно передать словами. Я даже сложил первые объёмные печати «Сефры», но то ли чудовище отвлеклось не на мою персону, то ли не заинтересовалось, но оно, поводив высоко поднятой головой, вернулось к кровавому пиршеству.
Вопли давно уже прекратились, я же, не в силах оторваться от жуткого зрелища, словно в трансе наблюдал за трапезой. А когда монстры одновременно вскочили и сорвались с места, рванув в ту сторону, куда убежали «сахаровцы» и их вожак, оставляя за собой ошмётки недоеденного окровавленного мяса, я так и остался сидеть в прострации. Когда же чуток отошёл, меня наконец-то вырвало горькой желчью, которую только и смог исторгнуть из себя пустой желудок.
Закончив это не самое приятное действо и бездумно утерев рот рукавом, я выждал ещё минут двадцать, потихоньку возвращая себе более-менее адекватное состояние и на корню давя безотчётный страх перед лесом, который словно мерзкий червячок зародился в душе и никак не желал умирать. Нечто подобное я уже испытывал один раз в своей жизни, в тот момент, когда она первый раз сделала резкий поворот и серые, безликие стены приюта, казалось, сейчас раздавят моё хрупкое тело, а белёный потолок в жёлтых разводах рухнет на голову.
Как ни странно, в тот раз мне очень помогла психологическая встряска, которую организовали детдомовский Бугор с верной свитой, пожелав сразу же подмять под себя новичка. Уже после драки, отбывая наказание в своеобразном карцере, я почувствовал, что стало легче, чем в первый момент, когда безликие судебные исполнители привезли меня в это подавляющее волю место.
Справился тогда, справился и сейчас, просто напомнив себе, что у меня есть цель, а всё происходящее в этом лесу не более чем испытание, которое нужно преодолеть. Да! Связанные с духами чудища - это страшно! Однако и они не бессмертны, нужно просто стать сильнее, и тогда уже тёмные твари будут бояться тебя, а дендроиды облетать листвой и прикидываться сухостоем при одном твоём взгляде.
Ну а показывающие свою истинную, порой отвратительную сущность выпускники... Так не для того ли и придуман в давние времена этот экзамен, чтобы отделить зёрна от плевел. Отбрасывая в сторону рассказы Ольги Васильевны о политической мотивации того, почему Совет Кланов до сих пор сохраняет эту кровавую традицию, я сейчас, в общем-то, даже мог разглядеть в том некое рациональное зерно.
Нет! Это не значит, что мне нравилось происходящее, и я не говорю, что клановые ребятишки в чём-то лучше, нежели те, кому довелось родиться не со стихией, а с первичным или вторичным аспектом, не в высоком небоскрёбе или в малом, но семейном особняке! Уверен, сволочей и моральных уродов среди них не меньше, а то и больше, один Морозов чего стоит! Но всё же многие из них воспитаны в жёстких традициях и чтят клановую честь, как тот же Громов, пусть и пытающийся бунтовать против системы.