Наследник клана
Шрифт:
– Точно, прямо тростинка, - я тяжело вздохнул.
– Прости, но у меня в карманах нет ни копейки, не то что рубля.
– Тогда давай на щелбан забьёмся!
– безапелляционно заявила девушка.
– Просто так, на интерес, не прикольно!
«Чего она от меня вообще хочет?
– мысленно нахмурился я.
– На "слабо", что ли, проверить?»
– Ладно, - я пожал протянутую мне ладошку, надеясь, что от её щелчка моя голова не улетит в кругосветное путешествие.
– Готовы?
– рявкнул тем временем физрук, стоя с поднятой рукой между двумя парнями, а затем резко опустил её и сразу же отпрыгнул спиной вперёд метров этак на пятнадцать.
– Бой!
Борис в то же мгновение взмыл в воздух и будто раздулся, чтобы с грохотом обрушиться на то место, где только что стоял его друг. Шмель же скользнул назад, словно бы его что-то сдвинуло и, явно не доставая до соперника, пробил прямой кулаком.
«Мать моя женщина! Это что такое было?!» - подумал я, глядя как рука Ульрика вытянулась метров на пять, но так и не попала в голову Камыша, который за долю секунды до удара вдруг закрутился на земле юлой и буквально кинул своё вращающееся тело в противника.
Уйти от подобного «выстрела» Ульрих не смог, и толстяк на огромной скорости врезался в него. Грудина тощего, словно резиновая, промялась вначале внутрь от прилетевшего в неё кулака, а затем вбок от врезавшейся в рёбра ноги, при том что голова и ноги моего одноклассника оставались неподвижными. А затем толстопуза отпружинило и завертело в другую сторону, но уже не по его воле.
Шмель тем временем сам набросился на противника и попытался оплести его конечностями, словно удав. Не такой уж я и дикий, и из той своей - прошлой, семейной - жизни помню посещение зоопарка, выпавшее как раз на кормление этой иноземной змеюки живым и очень агрессивным кроликом-мутантом. То ещё зрелище для мелкого пацана, от которого меня быстренько спасла мамка. Но кое-что я запомнил, и зто «кое-что» было очень похоже на приём, проведённый Ульрихом.
Вот только... охватить-то собой толстяка у него получилось, а вот связать полностью - нет. А потому Камыш, сейчас похожий на вязанку дорогой колбасы в оплётке, словно бы ничего не веся, поднял себя и противника над землёй на единственной свободной левой руке и с её же помощью подпрыгнул.
Я явственно услышал приглушённый стон Шмеля, который тот издал, когда, перевернувшись в воздухе, туша толстяка ударилась о землю и подмяла его под себя, а затем ещё раз. Ульрих хотел было отцепиться, но Борис не дал ему этого сделать, а сам в это время принялся кататься по земле. И всё же парню удалось как-то освободиться и вывернуться из пухлых ручек, оказавшихся на удивление сильными.
Вот только Камыш, крутанув очередной финт, подбил его ноги прямо под стопы и, пару раз перекувыркнувшись, словно юла, прокатился по противнику, но, получив, наконец, прямой удар пяткой в нос, прервал экзекуцию. Ульрих перетёк из лежачего положения в боевую стойку, но его слегка сдувшийся приятель уже подскочил и провёл серию кулачных ударов (с добивающим в виде вздувшегося пуза, словно тараном приложившего парня), и мой первый знакомый в классе такого уже не перенёс.
– Стоп!
– гаркнул физрук.
– Молодцы.
– Зашибись было!
– прогудел Борис, утирая кровавую юшку из носа и протягивая руку побеждённому.
– Ага...
– широко улыбнулся Шмель.
– Сплоховал я сегодня.
«Мля-я-я-я-я-я...
– подумал я.
– Пролюбил пять рублей! Хотя... чёрт! Зто ж монстры какие-то! Я даже не представляю себе как с ними драться-то!»
– Антончик!
– пискнуло что-то справа от меня.
– Антончик...
– А?
– я с удивлением посмотрел на красноволоску, которая глядела на меня огромными влажными глазёнками.
– Ты же не станешь бить девочек, ведь правда?
– балаболка хлюпнула носом, как мне показалось, чересчур наигранно.
– Суровым бандитам это не к лицу. Может...
– Должна будешь!
– буркнул я от удивления, лишь бы хоть что-то сказать, потому как это было как-то совсем неожиданно, очень мило... и глупо!
– Ура!
– на меня налетели, обняли за шею и поцеловали в щёку!
– Прямо настоящий «бугор»! В первый же день обложил красавицу долгом!
– 3-э-э....
– Нина, немедленно перестань!
– подскочила к нам девочка в очках и, схватив подругу, оттянула её от меня, зашипев: - Я же тебе сказала, держаться от него подальше! О нём такие ужасы рассказывают...
– Звёздная и...
– громогласный голос физрука заглушил ответ Нины, - Николич! К барьеру.
На площадку вышла та самая высокая тёмноволосая красавица, кажется, Лина, которая вместе с Дарьей помогала Ольге Васильевне в моём обследовании, и синеволосый парень, проспавший весь урок у Мистериона. Сохраняя на лице выражение «что я здесь забыл?», парень лениво потянулся, с хрустом расправив плечи, зевнул и, засунув руки в карманы, обратил-таки внимание на свою противницу.
– Линка, - тяжело вздохнув, произнёс он.
– Борислав?
– ответила ему девушка, изогнув бровку.
– Линка, а давай ты сейчас просто сдашься и не будешь тратить ни своё, ни моё время?
– И чем же, Боренька, ты таким занят, что не можешь уделить всего пару минут своей давней подруге?
– ехидно спросила девица.
– Занимаюсь важным делом - отдыхаю и сохраняю энергию, - пожал плечами синеволосый.
– А то вдруг нагрянут Чумбалюки, а я уставший. И как мне им мстить, прикажешь, в таких условиях? Так что это... давай сдавайся...
– И не подумаю!
– гордо фыркнула тёмноволосая.
– И вообще, ты бы определился уже, кому ты мстить собираешься! А то у тебя то Цибулькины, то Сергейчуки, то вот какие-то Чумбалюки появились! Да и вообще, нет в Киеве такого клана!
– Да какая разница!
– поморщился Борислав.
– Все они одна шайка-лейка.
– О чём это они?
– шепнул я стоявшему рядом Шмелю, как и я наблюдавшему эту сцену.
– А, забей, - отмахнулся парень.
– Там у них давняя история.