Наследник клана
Шрифт:
– А почему он новых марионеток не делает?
– спросил я у Шмеля, так как надувшаяся Нина, которой так и не удалось полностью закрыть мне глаза, похоже на меня обиделась.
– Борислав владеет аспектом «дыма», - задумчиво потирая подбородок, произнёс Ульрих, глядя, как Лина, используя нечто похожее на муай-тай, молотит успешно сопротивляющегося парня, постепенно окутывая его тьмой, - но так как создаваемые им образы материальны, не может воспроизводить своих кукол слишком уж часто.
– Подожди, - я, честно говоря, слегка заволновался.
– То есть в этих поединках используются чары?
– Нет, - отрицательно покачал головой одноклассник.
– Это именно что обычная рукопашка. Никакой магии.
– Ага, - я скептически хмыкнул.
– Ну совсем никакой! Обычные люди ведь тоже так могут. Руку на пять метров вытянуть - да без проблем. Мир в темноту погрузить - вообще не вопрос. А уж голых девушек настрогать...
Я заткнулся, виском почувствовав возмущённый взгляд Нинки.
– Ну... я про то, что всё это - «эго» - «внутреннее» отражение аспекта. Можно сказать, особые свойства наших тел, для применения которых не нужны ручные печати. Важен только контроль живицы.
– Слушай, я, может, и валенок со дна, и в чародействе не шарю, - стало обидно, что меня тут за дурака держат.
– Но лапшу вешать не надо. Простейшая логика говорит, что сотворение копии, неважно из чего, «внутренним использованием» быть не может.
– Но это правда!
– красноволосая возмущённо вскинулась.
– Не совсем, - вклинился в разговор толстый Борис, до этого молча слушавший наши препирания и следивший за боем.
– Антон прав, по факту, это жульничество. Слав не зря держит руки в карманах. Скрывает фигуры создания. Но дело в том, что мы на это уже внимания не обращаем, потому как без своих девок он чуть сильней обычного человека.
– Тц... Угу, вот мы и уговорились считать их уравнителем нашим «внутренним» силам.
– Ульрих не стал отпираться.
– Или же сражаться совсем без живицы. Но так скучно.
– Да я смотрю, ему и так не особо весело, - я кинул взгляд на синеволосого, нещадно избиваемого, несмотря на все попытки сопротивляться.
– Да он больше выпендривается, - Борис пожал плечами, ничуть не сочувствуя тёзке.
– Ты почему, думаешь, Слав такой ленивый?
– Хрен его знает...
– даже не попытался угадать я.
– Родился таким.
– Ну, про «родился»-то верно, - усмехнулся Шмель.
– А вообще всё проще: у него шесть запасных рук. В то время как он на диване валяется, дымные куклы за него всю работу делают. А если он задницу соблаговолит, наконец, отодрать - то ещё одна пара добавится.
– Просто он долбаный извращенец!
– буркнула всё ещё красная под цвет своих волос Нина.
– Я ему в общагу домашнее задание вызвалась отнести, когда он с простудой слёг, так меня там три голых дымных девки, копии тогдашних выпускниц, встретили! И чего в нём Алина нашла...
– Ну, что извращенец - факт известный, - серьёзно кивнул Ульрих.
– Девушки от его вуайеризма регулярно страдают. Да и парни не раз и не два собирались идти бить Николича. Только силён, чертяка, ты не смотри, что его сейчас Линка так дубасит - она единственная, кому «можно». О, всё! Пипец котёнку.
– Жесть какая-то, - пробормотал я, глядя как из начавшей развеиваться тьмы вываливается поломанное тело Николича.
«Я вообще с этими монстрами рядом встать могу? Или просто самоуверенная блоха?» - мелькнула позорная мысль.
– Да, - похлопал меня по плечу Шмель.
– Выглядит, конечно, не очень, но не боись. Неделька в госпитале - и будет как новенький!
– Я не про то, я об увлечениях «пациента»...
– нагло соврал я, потому как на самом деле комментарий мой относился именно к окровавленной фигуре с переломанными костями, которую сейчас укладывали на носилки два прибежавших откуда-то медика, а рядом сидела и рыдала навзрыд только что самолично искалечившая парня Алина.
– А, это да...
– И часто тут «такое»?
– поинтересовался я, взглядом провожая «победительницу», которую быстренько уводили куда-то две незнакомые мне пока что одноклассницы.
– Ну... конкретно такой цирк - только когда Линку с Бориславом в пару ставят, - пожал плечами Ульрих.
– А их обычно вместе стараются не вызывать, потому как финал всем известен. Ну, ты сам только что видел - Николич доводит Звёздную до ручки, а затем пафосно и благородно сливает бой. В общем, у них странные отношения, так что я не совсем понимаю, за коим лядом МакПрохор выставил их сегодня друг против друга...
«Меня, небось, хотел впечатлить, - мысленно ответил я.
– Чтобы не расслаблялся...»
– Так! Успокоились!
– рыкнул физрук, привлекая всеобщее внимание и, сверившись со списком, поставил там какую-то галочку.
– Так, новенький, Каменский - на выход. Посмотрим, чего ты там такое умеешь. А против тебя поставим...
– Можно я?
– Вот почему я ни разу не удивился, услышав знакомый голос, а затем и увидев беловолосое чудовище с поднятой рукой?
– Хм... Светлова?
– препод с сомнением посмотрел на девицу, но затем, кивнув своим мыслям, уже уверенно повторил: - Светлова. Раз сама вызвалась. Каменский против Светловой. К барьеру, дамы и господа.
– И чего она ко мне примоталась...
– буркнул я, поймав заинтересованные взгляды как Нины, так и Шмеля, и поплёлся к центру площадки.
– Светлова, - прогудел физрук, подойдя к нам поближе.
– Каменский у нас новичок, да к тому же практически нетренирован, так что давай-ка полегче.
Здесь бы мне возмутиться, мол, как это нетренирован?! Но я промолчал. Всё-таки после кросса в десять кругов вокруг школы и увиденного в первых двух спаррингах, моя самооценка в значительной мере упала.