Наследник крановщика
Шрифт:
– Послушай, Толя! Так она, ссуда, в документах называется – беспроцентная… Не отдашь деньги, дорогой Толя, и не надо,– говорил с Розовым по телефону Думбадзе, причём, без малейшего акцента. – Даже отдавать будешь – не возьму. Я теперь богатый грузин. Кроме того, я один – ни жены, ни детей, и родителей давно нет. Один, понимаешь, как в поле воин. Знакомых женщин не считаю. Они мне сами за то, что я им хорошо всегда на душе… делаю, платят. Не веришь – спроси, кого хочешь!
– Такое меня не устраивает, Тимураз Георгиевич,– возразил Анатолий,– долги я отдам. Обязательно! А вам огромное от меня спасибо. Если бы…
– Подожди! Кто говорит, что ты мне не должен? Зачем так говоришь? Твой долг таким будет… Если это, – он со смехом перебил его, – но такого может и не быть… Если меня это… убьют, то тогда негодяя возьмёшь и сдашь органам правосудия. Весело, да?
– Весело, но не очень. Секунду! Я к вам приеду или вы ко мне. Прямо сейчас! Я знаю, что в Ваших шутках – всегда сермяжная и горькая правда.
– А-а, пустое! Это я так… размечтался. Имелся один момент… не очень хороший, но ещё не похоронный. Я, знаешь, в полицию заявил. Там, правда, посмеялись надо мной. Впрочем, всё уж и не так весело получается. Ты прав, Толя. Но мне, понимаешь, Анатолий, как-то, неловко за свою старческую жизнь дрожать. Дел на грош, а прошу…
Думбадзе, как бы, что-то взвешивая, задумчиво произнёс:
– Приедешь завтра ко мне в клинику, часам к семи вечера. Нет, лучше подъезжай недели через полторы. Извини, но пока занят. Я тебе перезвоню и при встрече всё расскажу. Всё тебе расскажу. Посмеёмся.
– А мы не потеряем время?
– Ничего мы не потеряем, Толя. Ты не волнуйся. Все финансовые документы на тебя уже оформлены, в норме. Чем я не следователь? Оперативно и чётко! Вот-вот. И на твоё имя я в наш самый главный, кроме всего прочего, ещё кое-что перевёл… на конфеты. Мало ли… вдруг тебе не хватит. Не думай, что там такая уж большая сумма.
– Я ваш личный должник, Тимураз Георгиевич, – тяжело вздохнул Анатолий.– Но, в общем, я жду звонка. Как договорились.
– Всё будет нормально, Анатолий. К нашей встрече приготовлю даже пару бутылочек «Мартини» и красавицу-медсестру. Но не для баловства, а для культурной беседы или твоей… женитьбы. Она для этого, вполне, подходит. Пока, Толя!
На том их телефонный разговор и закончился. Анатолий был рад и не рад, получив эту неожиданную помощь. В общем, он с этим смирился, но над ним довлело лишь чувство неловкости. Да, собственно, ничего страшного и не произошло.
Дед Думбадзе не так уж и давно наставительно говорил ему, пацану, школьнику: «Вырастешь – учись на… папашу, на полицейского, чтобы людям хорошим помогать». Тимураз Георгиевич тогда собирался жениться и «развести детей», очень много, столько, «сколько рыбок в аквариуме». Но так и не собрался, не обзавёлся семьёй. Зато стал известным в России мастером, авторитетом и светилом, так называемой, эстетической медицины или, точнее, эстетической хирургии.
При помощи скальпеля и прочих, самых разнообразных врачебных инструментов и принадлежностей, специальной техники, а главное, мастерства, уважения и любви к людям, он менял внешность своих пациентов. Если проще, то из относительных и буквальных страшилищ творил красавиц и красавцев. Но его частная клиника с небольшим больничным стационаром занималась не только этим.
Но сейчас, когда всё, наконец-то, у Розова решилось в экономическом плане, он подумал о том, что ему снова необходимо ехать к Цепину. Ведь ничего, практически, конкретно по делу убийства Арефина Григорий Матвеевич не сказал. Он только частично доказал ему, Розову, что и, на самом деле, необычный, неординарный человек, и только. Лепин ведь даже не стал пояснять, каким таким непонятным образом на кусочке кожи появилась фамилия Розова. Если это фокус, то зачем он? Невозможно понять, каким образом его можно было произвести, сотворить.
В самый неподходящий момент, когда в голове у Анатолия возникла масса вопросов, Царь Успения выпроводил его за дверь, ссылаясь на занятость и головную боль. Может быть, и на самом деле, у него возникла необходимость с кем-то пообщаться или организовать ряд стихийных бедствий всемирного масштаба.
Прошло чуть менее суток после неудачной встречи Розова с Цепиным. Но за это время и на самом деле в мире произошло несколько стихийных бедствий: наводнение, землетрясение, внезапная вспышка неизвестной болезни, которая в считанные часы унесла десятки тысяч жизней… В разных точках земного шара началось сразу же несколько «оборонительных» и «освободительных» локальных войн. И за всем этим стояла смерть. Но подобное происходило всегда.
Случались и более глобальные катастрофы на земном шаре. Поэтому совершенно не трудно предсказать и предугадать то, что стало уже системой.
– Толя, если ты скажешь, что завтра настанет понедельник, в определённое время наступит восход солнца и не ожидается заморозков, поскольку в средней полосе России стоит середина июля, – заметил Цепин, – это не будет детским лепетом с твоей стороны. Не удивляйся, но это тоже пророчество, которое базируется на твоих постоянных наблюдениях и определённом опыте. Стать предсказателем, даже оракулом, не так и сложно.
– Я так не думаю, – возразил Розов, который уже минут двадцать находился в гостях у Эвтаназитёра и пил с ним, на сей раз, кофе. – Я начинаю понимать то, что я сейчас, вообще, способен что-либо… понимать.
– Ничего в этом страшного нет, Анатолий. Это типичная ортодоксальность, так называемого, земного мышления. Для того, чтобы ты нашёл преступника, убийцу Арефина, я вынужден рассказать тебе, если не всё, то очень многое. Можешь не волноваться, я способен после завершения удачного расследования дела, стереть с твоей памяти всё то, что ты узнаешь от меня.
– С трудом верится.
– Поверишь, Толя. Скоро ты поймёшь, что даже в этом необходимости нет. Уже только потому, что многое сказанное тобой людям… после наших с тобой бесед сочтут сумасшедшим бредом. Уже только поэтому ты ничего и никому не скажешь. А зомбировать тебя не собираюсь. Нет надобности. Да и мне нужен человек, пытающийся мыслить самостоятельно.
– Если ты, Григорий Матвеевич, не простой крановщик, а такой великий маг, экстрасенс и провидец, – вполне, логично заметил Анатолий,– то ведь ты запросто мог бы найти убийцу и… уничтожить его.