Наследник Монте-Кристо
Шрифт:
– Может быть, нам и не стоило рассчитывать на то, что эта женщина окажется бывшей возлюбленной лорда Гренвилла, – заметил Рис-Джонс, большую часть дня просидевший в мрачном молчании. – Если бы Уильям понял, кто она, ее бы уже разыскивала полиция. Зачем ей так рисковать?
– Ты полагаешь, она солгала нам? – Эмили пыталась догадаться, куда клонит Филипп.
– Я считаю, это вполне возможно. Кто-то захотел причинить зло тебе или Уильяму и использовал эту ложь, чтобы поссорить вас и причинить еще более сильную боль. – Рис-Джонсу довелось немало пережить, и его словам можно было доверять.
– Но женщина все же была. – Джейн все никак не могла приступить к чтению своего письма, предположение Филиппа захватило ее. – Если она никогда не любила лорда Гренвилла,
– Помощницей негодяя, – Эмили опередила Филиппа, который явно собирался сказать то же самое. – Неужели это и вправду наш злой гений?
– О ком ты говоришь? – Рис-Джонс еще не знал об их догадке, будто в последовавших одно за другим семейных несчастьях виновен один и тот же человек, и леди Гренвилл поведала о ней Филиппу.
– Что ж, если это так, вам с Уильямом действительно пора собраться вместе, сесть рядом и попытаться вспомнить всех, у кого были основания желать вам зла, какой бы незначительной ни казалась вам нанесенная им обида, – без раздумий заявил Филипп, выслушав Эмили.
– Только безумие или ненависть способны побудить человека совершить такое. Я не святая добродетель и могу ранить недобрым словом, но я не уверена, что даже после недели размышлений смогу назвать человека, который мог бы захотеть мстить так жестоко за нанесенную мной обиду, – ответила она. – А за Уильяма может ответить только он сам… И я заставлю его вспоминать до тех пор, пока он не назовет хотя бы одно имя!
– Возможно, кто-то ненавидит не только Уильяма, но и всех нас… – Леди Боффарт сумела справиться с подступающими слезами и теперь прислушивалась к разговору. Она хотела добавить что-то еще, но, взглянув на Джейн, умолкла.
– Тогда найти его будет легче! – Рис-Джонс поочередно посмотрел на каждого, кто был в комнате. – Это должен быть наш общий знакомый!
Эмили тряхнула головой, отгоняя усталость. Они как будто вернулись на пару дней назад, когда пытались решить загадку мистера Тоуна. Тогда они справились, а теперь все надо было начинать заново. Если только не предположить, что все это совершил мистер Тоун, то есть доктор Энтони Р. Вуд.
Миссис Стоунвилль, кажется, пришла в голову та же самая мысль, она выразительно посмотрела на подругу и решительно поднялась на ноги, побуждая остальных последовать ее примеру. Размышления не принесут никакой пользы, если в голове шумит от усталости, а глаза опухли от слез, заявила Джейн.
Леди Боффарт встала вслед за Джейн, и Эмили ничего не оставалось, как пойти вместе с ними. Филипп пообещал позаботиться о том, чтобы лорд Уитмен благополучно добрался до своей спальни.
Прощаясь с подругой у дверей в ее комнату, Эмили спросила:
– А что пишет Ричард? Ты так и не успела прочесть его письмо?
– Я прочту его перед сном, а завтра расскажу тебе, – пообещала Джейн. – Если уж Уильям не смог нам ничего сообщить о Лоренсе, значит, и у моего брата нет известий. По дороге в Лондон мы с тобой поговорим обо всем, что не можем высказать при всех.
Леди Гренвилл согласно кивнула и побрела по коридору к своей спальне. От усталости и волнения нога ее болела с каждым днем все сильнее, но Эмили дала себе слово больше не пользоваться средствами доктора Вуда.
26
Эмили не рассказала своей семье и даже Джейн о том, что в записке лорда Гренвилла так удивило ее. В своей спальне она снова развернула лист бумаги и перечитала написанное.
«Дорогая Эмили! Я не привык обращаться к тебе так и рискую удивить тебя, да и я сам удивлен тем, какие слова соскальзывают с моего пера. Можно было бы счесть их последствием горя и растерянности, не оставляющих меня уже второй день, но это не так. По меньшей мере, не совсем так. Ты и Лори так дороги мне, что я, как и большинство мужчин, не могу выразить это словами! Впрочем, писать мне немного легче, чем говорить, и я воспользуюсь тем, что Ричард пишет письмо сестре, и у меня есть еще несколько минут до того, как наш неутомимый посланник направится в обратный путь.
Я говорил о том, что вы невыразимо дороги мне, и тем больнее мне думать, что ты считаешь меня повинным в том, что Лоренса похитили! Могу поклясться, что если и есть женщина, которая страдала из-за любви ко мне, то мне об этом ничего не известно!»
Здесь Эмили позволила себе насмешливо фыркнуть. Уж одну-то такую женщину она знала! Но все же эти строки не оставили ее равнодушной, как бы она ни досадовала на слепоту и упрямство лорда Гренвилла.
«До встречи с твоей сестрой у меня не было романов с кем-либо, да даже и несерьезным флиртом я почти не могу похвастаться, в молодости я был очень застенчив. Я бы назвал Луизу единственной женщиной в моей жизни, если бы не почувствовал однажды, что это утверждение стало неверным… Нам будет нужно поговорить о многом, и мне придется просить у тебя прощения, но сперва нужно разыскать Лори. Я понимаю, что ты и твои родители, и наши друзья – все надеялись, что после того, как я прочту записку похитительницы, я тотчас назову ее имя, и поиски завершатся очень быстро. Что, если это какая-то сумасшедшая, вообразившая, будто из-за меня ее постигли какие-то несчастья? Ты ведь помнишь, как вела себя Кэтрин Рис-Джонс, по непонятной причине возненавидевшая своего брата…
Увы, после прочтения записки я ничем не смог помочь в поисках и согласен с лордом Мернейтом – это письмо могло быть лишь способом запутать нас, отвлечь от кого-то другого. Не думаю, что у меня есть враги, я не занимаюсь ни политикой, ни торговлей, ничем, что могло бы оказаться помехой для чьих-либо интересов. Мне пришло в голову, что это мог быть кто-то, издавна ненавидящий мою семью. Ты не была знакома с моим отцом, но, должно быть, слышала о его суровом, непреклонном характере. Кто-то мог затаить злобу, или же, учитывая, сколько лет отца уже нет на этом свете, может статься, мстить решил кто-то из детей этого человека. Я не знаю, Эмили, догадок может быть сколько угодно, и каждая из них равно далека от истины! Ричард и Мернейт поддерживают меня, и я признателен им за помощь, но у меня нет даже сил удивляться преображению бестолкового мистера Риддла в проницательного сыщика. Уверен, ты знаешь об этом куда больше меня, и в другое время я захотел бы услышать, в какую таинственную историю ты опять вмешалась. Но сейчас меня заботит только наш сын. Уже два дня он в руках каких-то негодяев, и я схожу с ума от злости и жалости, когда думаю – накормлен ли он, хорошо ли с ним обращаются… Знаю, что и ты чувствуешь то же самое, и прошу тебя поручить леди Уитмен заботам твоей сестры и тетки и поскорее приехать в Лондон. Вдвоем нам будет легче переносить ожидание и, кто знает, может быть, твой цепкий ум и мои воспоминания о семейных делах помогут понять, кто же обошелся с нами так жестоко. В сравнении с исчезновением Лоренса мошенничество с состоянием бабушки кажется дурной шуткой, но еще прежде кто-то так же отвратительно обошелся с твоей семьей, подстроив телеграмму о гибели Кэролайн. Мернейт рассказал мне о том, что выяснил об этой телеграмме – должно быть, чтобы отвлечь меня, и в надежде, что я сообщу ему что-то важное для поиска негодяя. Неужели это и в самом деле один и тот же человек? Доводы Мернейта убеждают нас с Ричардом в этом, ведь нельзя же иметь сразу нескольких жестоких и изобретательных врагов, одновременно решивших осуществить месть! О, если бы только мы нашли его, я не задумываясь свернул бы ему шею, жалея, что нельзя убить его снова и снова! И твой отец, твоя мать и ты сама не стали бы осуждать меня за это!»
– Не стали бы, а помогли бы держать негодяя! – прошипела Эмили, сворачивая письмо – в последних строчках Уильям писал, что вернулся Ричард и требует заканчивать послание, иначе лакей доберется до поместья Уильяма поздней ночью.
Неожиданным для нее оказалось не только содержание письма, но и его тон. Уильям почти никогда не выражал свои мысли с такой страстью, и, скорее всего, его теперешняя манера показывала, как изменился ее супруг. Говорить о том, что в его жизни занимает место другая женщина – и тут же приглашать Эмили приехать! И обещать попросить прощения!