Наследник от Тирана
Шрифт:
– Эй, – толкает меня в плечо. Да кто меня вообще когда-либо толкал? – Ты сам сказал, что всё в порядке и что нам ничего не угрожает. Тем более… Помнишь, в горе и в радости?
– Мы ещё не давали клятву, – останавливаю её, кривясь. Поторопился что ли?
Хватаю её за ладонь, что сейчас пытается своими поглаживаниями уговорить меня на эту авантюру. Знает, как действует на меня.
– То есть, для тебя это пустые слова?
– Нет, – цежу сквозь зубы.
– Вот и всё, – выпаливает. – Мы едем. Но малышка
Я киваю.
Вот бы ещё оставить Милану здесь. Хм. Есть у меня одна идея. Закрыть в комнате. И не выпускать.
***
– Ну и чего ты такой недовольный? – скрещивает руки на груди. – Всю дорогу молчишь.
Раздражает.
Решил тайком улететь. Среди ночи, пока она спала.
Как только на самолёт сел, тут из кабины она выходит. Трубочку губами обхватила и улыбается. Не выкинешь же её из самолёта? Беременная. Не будь – тут же бы полетела на асфальт. Наверное.
Чёрт.
– Цензурных слов на тебя нет, – цежу сквозь зубы. Весь полёт материл её отборным матом. До сих пор злюсь, когда мы уже едем из аэропорта домой.
– Злой ты, – качает головой. – Я, может, с тобой наедине хочу побыть.
Стреляю в неё взглядом.
Расслабиться никак не могу.
А она лукаво улыбается. Резко подаётся ко мне, опускает ладонь на колено. Чёрт-чёрт-чёрт. Держаться надо. Тут перегородки нет. А мне не хочется, чтобы водитель видел, как мы с Миланой…
– Женщина, – по-доброму отзываюсь, пока стоим в пробке. М-да, мне сегодня не везёт. – Не заставляй меня краснеть.
– Ты и краснеешь? – издаёт тихий смешок. – Не смеши. Ты ни разу в жизни не смутился.
Хмыкаю. И это правда.
Отворачиваюсь, чтобы не испытывать себя. В окне вижу тачку.
Несётся прямо на нас. Может, мимо? Затормозит? Повернёт?
Но нет.
Страх подкатывает к горлу. Не за себя. А за ту, кто сидит рядом.
– Езжай у…
Не договариваю.
За секунду всё тело простреливает болью. Шум в ушах оглушает. Звон в голове ничего не даёт понять. Закрываю глаза и открыть уже не могу.
Еле прихожу в себя. Рывками.
Вот я в машине. Мы крутимся несколько раз, врезаясь в столб.
Вот я смотрю на Милану. Глаза закрыты. Грудь, перетянутая ремнём безопасности, не вздымается. Любимые волосы закрывают лицо.
Ладонь сама хочет проверить пульс.
Но рука не шевелится.
Поднять не могу, словно свинцом налилась.
– Милана? – хриплю.
Собственный голос эхом отдаётся в голове. Морщусь, моргаю. И снова проваливаюсь в темноту.
Опять прихожу в себя.
Дышать тяжело. Перед глазами потолок шашечками.
Не могу пошевелить губами, чтобы спросить, как она.
Но слышу только голоса.
– Пульс падает, – раздаётся над головой. – Операционная
В ответ летят непонятные слова.
– У девушки сильное кровотечение. К кому её? Сахалинов на операции. А вы…
Кровь? Я ничего не видел.
– Бывший губернатор сейчас в приоритете.
Жадно глотаю воздух, чтобы обматерить их. Сказать, чтобы занялись ею, а не мной.
Но не успеваю.
Снова проваливаюсь в темноту, из которой не могу вырваться. Заставляю себя открыть глаза, очнуться, сказать то, что так хочу. Осматриваюсь, но кроме бескрайней черноты не вижу.
Зарываюсь пальцами в волосы и сжимаю их, пытаясь успокоиться. Зажмуриваюсь и твержу одно и тоже. С ними всё в порядке. Всё в порядке!
Тогда почему такая тяжесть во всем теле? Внутри болит так, будто органы прошли через мясорубку. Сердце рвётся на куски от одной мысли, что я могу потерять их снова.
И снова корю себя за то, что тогда не выкинул её из самолёта. Сжалился. Думал, что ничего не случится. Негде больше брать проблем. Но даже тут я их нашёл.
– Ты чего там стоишь?
Я вздрагиваю от голоса, пропитанного любовью.
Открываю в удивлении глаза. Вокруг уже нет давящей темноты. Какая-то светлая комната. У окна стоит та, которую ненавижу и люблю одновременно. Возможно ли такое? Никогда не думал, пока сам в этом не убедился.
Пока не встретил эту девчонку с большими голубыми глазами и миловидным лицом. На нём вечно вопрос, любопытство. Вечно суёт свой нос не туда и успевает найти проблемы на свою очаровательную пятую точку. Маленькая, шустрая. В какие-то моменты с потухшим взглядом, задумчиво бродящая по коридору.
В основном, я знал её вторую сторону. Ту, печальную, сломанную. И это сделал я.
О чем и жалею.
Заставил её бояться, сомневаться. И не доверять.
Возможно, будь всё по-другому…
– Эй, Самир? Ты чего, оглох? – очаровательная улыбка появляется на пухлых и розовых губах, которые обожаю. – Я тебя уже пять минут жду. Тебя только за смертью посылать, а не за малышнёй. Сонный что ли ещё?
– Малышней? – выдавливаю из себя. Голос пропадает.
– Пап, пап, – вдруг перед глазами появляется маленькая девочка с двумя маленькими хвостиками. Выбегает из-за спины. Крутится передо мной, крича и улыбаясь: – Как тебе моё платье? Мама купила!
Я молчу, непонимающе смотря на девочку, что жутко похожа на меня в детстве. Точная копия. Только черты мягче.
– Пап? Тебе не нравится? – вдруг гаснет, как свечка.
– Камилла, милая, папе нравится! – Милана тут же подбегает к ней, хватает за ручку. – Он просто обомлел, когда увидел тебя! Такую красоту не каждый день встретишь!
– Правда? – спрашивает с придыханием.
Ничего не понимаю.
Голова кипит.
Красноречивый взгляд Миланы сам выбивает из меня тихое: