Наследник Петра. Подкидыш
Шрифт:
Тут к Сергею опять вернулось ощущение, будто он вот-вот упустит нечто очень важное. Черт побери, но что же именно?! И о чем там бормочет Остерман?
– Государь, я понимаю! И не буду бояться, Богом клянусь! Я не хочу кончить, как Ушаков! Пожалуйста, смилуйся! Вот уже совсем не боюсь, истинная правда!
– Да? А со стороны ни за что не скажешь. Это, значит, ты так здорово умеешь притворяться, не только лицом и голосом, но даже запахом? Хвалю. Но Ушаков, выходит, боялся?
– Конечно, государь! Ведь он был в коллегии, коя приговорила твоего отца к смерти, и даже, говорят, лично участвовал в казни! Очень боялся, что ты ему это все припомнишь.
Сергею
Сергей ненадолго задумался. Вообще-то он по возможности старался избегать экспромтов, но только тогда, когда имелся запас времени, а сейчас его нет. Значит, придется действовать по наитию.
– Хорошо, дам тебе шанс, слушай меня внимательно. Итак, ты прибыл сюда по приглашению Дмитрия Голицына и здесь был посвящен в заговор. Меня и прибывшую в Москву цесаревну Елизавету хотели убить, а потом для сокрытия следов устроить пожар в Лефортовском дворце. Затем посадить на трон курляндскую герцогиню Анну Иоанновну и править от ее имени. Ты, услышав такое, немедленно отказался от участия в столь грязном деле, но тогда эти двое решили не выпускать тебя живым. Но, как верный слуга моего величества и вообще герой, ты достал свой пистолетик и всадил предателям по пуле в лоб.
Новицкий подошел к окну, распахнул створку и выстрелил из обоих стволов остермановской игрушки. Несмотря на несерьезный вид, бабахнула она довольно громко, даже стекла задрожали.
– Сейчас со всей скоростью мчишься в Совет, где поведаешь о замышлявшемся невиданном злодействе, которое удалось предотвратить буквально в последний момент. Оттуда шлешь гонца в Лефортовский дворец – поставить в известность меня. Все понял? Тогда исполняй и помни, что от скорости и точности действий зависит твоя жизнь. Предашь – даже застрелиться не дам, тем более что тебе свою пушку и зарядить нечем. Долго и непросто будешь умирать, это я тебе обещаю. Не прощаюсь: через пару часов в любом случае увидимся.
Сергей повернулся, быстро спустился с лестницы, пробежал метров пятьдесят и плюхнулся в ожидающие его сани. Гаврила накинул на плечи царя доху, а покинувший дом Ушакова последним Пахом вскочил на облучок и хлестнул лошадей.
Шел редкий снег – скорее всего последний перед наступлением настоящей, а не календарной весны. Лошадки резво бежали в строну Лефортова, а Новицкий кутался в доху, чувствуя, как его все сильнее и сильнее пробирает дрожь. Да что же это такое, со злостью думал он. Во всех книжках написано, что такая реакция бывает только на первый труп, а у него это уже второй и третий! Но все равно колотит почти как в первый раз. Или это оттого, что доха насквозь выморозилась, пока он там колупался в доме?
Против
Правда, визитер не рассчитал времени, мать была уже никакой и просто не могла понять, чего же от нее хотят. Но Сергей все понял сразу. До этого он считал, что хуже, чем они живут сейчас, жить просто нельзя. Однако оказалось, этот тип полагает, что очень даже можно!
«А вот хрен тебе, – совершенно спокойно подумал тогда Сергей. – Похоже, я правильно подозреваю, что моя жизнь кончена. Да, это правда, и осталось мне только одно – сделать так, чтобы ты, гнида, сдох хоть и ненамного, но все же раньше меня!»
Новицкий, не дожидаясь конца беседы, тихо вышел в прихожую, взял велосипед и спустился вниз. Откатил свой транспорт от подъезда и стал ждать.
Вскоре на улицу с брезгливым выражением на морде вышел скот, который еще не подозревал, что его конец может оказаться совсем близким. Сел в «БМВ» и поехал в сторону Севастопольского проспекта. Это хорошо, подумал Сергей, оседлав велосипед, в такое время проследить за ним будет нетрудно, там до самого Ясенева одна сплошная пробка.
Через час с небольшим он уже знал, где живет их незваный гость. Весь остаток вечера ушел на изготовление заточки из электрода-пятерки. Еще три дня – на тренировки, чтобы удар получился достаточно сильным. Кроме того, каждый вечер Новицкий ездил туда, куда его привел «БМВ». Да, тварь, судя по всему, жила именно здесь. И ставила машину практически вплотную к кустам, что сильно упрощало задачу.
Сначала только что назначенную операцию пришлось отложить, потому как объект вернулся слишком рано. Но зато на следующий день он добрался до дома аж в одиннадцатом часу вечера, когда Сергей уже начинал терять терпение. Подъехал к кустам, вылез из машины, встал спиной к замершему Новицкому и слегка нагнулся, чтобы запереть дверь. Пора!
Заточка вошла под лопатку куда легче, чем на тренировках в дюймовую доску. Не оглядываясь, Сергей пробрался сквозь кусты, вышел, спокойно дошел до своего велосипеда и поехал домой. По дороге он сделал небольшой крюк к Черемушкинскому пруду, швырнул туда заточку, и тут началось. Трясло его так, что ехал он практически на автопилоте. Добравшись до дома, бросил велосипед у подъезда, с трудом поднялся на третий этаж и позвонил, понимая, что ключом в прорезь замка ему просто не попасть. Впрочем, открывшая дверь мать не обратила на вид сына никакого внимания.
Отпустило его только под утро. Он вздохнул, спустился вниз, убедился, что велосипед уже украли, и опять вернулся домой. Через полтора часа следовало собираться в школу. Но вряд ли это надолго: вопрос тут только в том, когда за ним придут – прямо сегодня или все-таки завтра?
Самое интересное, что за ним вообще не пришли. То ли оттого, что убитый никому не говорил, куда ездил за четыре дня до смерти, то ли в милиции просто смогли повесить это дело на кого-то еще. Новицкий тогда даже растерялся. Ведь он твердо решил, что на этом ему конец, а жизнь, блин, течет себе и течет, как будто ничего не случилось! Ну не делать же новую заточку в самом деле и не всаживать ее себе в брюхо.