Наследник Седьмой Марки
Шрифт:
[1] Королевская болезнь, имеется в виду гемофилия, генетическое наследственное заболевание, отмечающееся слабой свертываемостью крови. В Европе называлась болезнью королей, потому что поражала она в первую очередь семьи, практикующие близкородственные браки.
Глава 17. Вызов
Большинство советов, которыми София «одарила» своего старшего брата на завтраке, никуда не годились. Об этом, правда, стоило подумать раньше, чем принимать помощь четырнадцатилетней девчонки, у которой между ушами ветер свищет сильнее,
Или еще вот свершение — распространить про него дурацкие слухи. Глупые, но при этом ужасно обидные. Вроде того, что Адам Олелькович до одиннадцати лет страдал ночным недержанием мочи. Но главная штука, по словам Софии, заключалась вовсе не в самом по себе слухе, а в том, чтобы оппонент знал, кто его пустил.
— А вообще… — в завершение увлекательного придумывания способов унижения противника София задумалась. Состроила на личике выражение умудренной опытом пожившей женщины и выдала: — Мальчишки самые большие глупости совершают, когда дело касается девчонок.
С этим был согласен и Ян. Более того, он именно эту карту в Лизой и разыгрывал, вызывая у Адама ревность своими с ней встречами. Нет, он, конечно, не думал, что княжич когда-то любил мещанку, и ему причинит боль ее милование с другим. Но всерьез рассчитывал на чрезмерно развитое чувство собственничества, которое не позволит врагу просто наблюдать, как с «его вещью» играет кто-то другой. Да еще и без разрешения.
План, однако, сработал лишь частично. И, как выяснилось, Олелькович точно так же желал подобраться к Эссену, как и тот к нему. И использовал Лизу так же, как и Ян.
— Что же мне его, на дуэль вызывать? — пробормотал юноша после замечания сестры. После чего поднял голову, уставился ей в глаза немигающим взглядом и повторил, будто в трансе. — На дуэль. Слушай. Мысль.
— И неглупая мысль! — поддержала София. — Он же девушке угрожал? Угрожал! Если что, она же подтвердит? Да и потом, в ресторане, про который одна белобрысая сволочь мне решила ничего не рассказывать, он же тоже вел себя вызывающе, да? Так что дуэль — это неплохо. Может сработать. А главное — не заподозрит никто до самого конца. Культист-то поймет сразу, но он заложник правил, не отвертится. Да и понадеется на… Слушай, а ты как с ним драться собираешься? Учти, дуэльные шпажки в Гимнасии — смех один. Чтобы такой убить, нужно через глаз в мозг ударить. А это, как ты понимаешь, очень непросто…
Обычно, когда сестра вот так фонтанировала идеями, скача с одной темы на другую, Ян немного, но раздражался. Сегодня же против обыкновения и сам увлекся процессом этого утреннего мозгового штурма.
— И он это понимает, — кивнул он. — Но тоже хочет меня убить. Не знаю почему, но для него это теперь тоже идея фикс. Наверное, понимает, что я его в покое не оставлю.
— Значит, танец со шпагами для него не подойдет.
— Он вообще может не согласиться.
— Ну, это как разыграть! Если тихонько вызов послать — это одно. А если у всех на глазах, да еще и оскорбить при этом…
Брат с сестрой так увлеклись разговором, что не сразу заметили появление в столовой дяди Богдана.
— Если ты хочешь его убить — я против, — его голос заставил Яна с Софией непроизвольно отодвинуться друг от друга, почувствовав себя заговорщиками.
— Дядя Богдан! — сладким голосом начала было девочка. — Ты не так понял…
— Я достаточно слышал, чтобы понять, что вы двое придумываете способы сравнительно законного способа убийства наследника аристократической фамилии, — отрезал Коваль. — Наказать наглеца, особенно после того, как он обошелся мне в кругленькую сумму, очень даже стоит…
Здесь мужчина выразительно посмотрел на Яна, и тот торопливо кивнул. Истинная сущность опекуна была неизвестна его племяннице, и он желал, чтобы так пока и оставалось. Поэтому и намекнул на тот факт, что якобы освободил Яна от внимания Четвертого Отделения с помощью подкупа.
— Но убивать его — еще более накладно, — с ироничной улыбкой продолжил между тем Богдан. — Его семья слишком влиятельна, чтобы нам это сошло с рук.
Это было еще одно послание для Яна: Адам Олелькович из цели охоты Эссена превратился в объект расследования «восьмерки». Двумя днями раньше дядя был совсем не против летального исхода, но теперь, вероятно, что-то изменилось, и он желал донести это до племянника. Юноше опять пришлось кивнуть — не ввязываться же в спор при сестре?
— А нам не пора в Гимнасий? — подскочила тут София, которая, как и все существа женского пола, вне зависимости от возраста и объема жизненного опыта, умела быстро менять тему беседы. Особенно когда та становилась ей неудобна. — Ой, дядя, мы же уже опаздываем! Ян, я быстренько за вещами в свою комнату, жду тебя у выхода.
И ускакала быстрее, чем кто-то из мужчин успел сказать хоть что-то.
Коваль проводил девочку взглядом, ухмыльнулся, огладил вислые усы и повернулся к Яну.
— Он нужен живым. Это приказ, — произнес он, внимательно наблюдая за реакцией племянника.
— Я не работаю на Восьмое отделение, дядя, — внешне равнодушно, но чувствуя, как внутри закипает гнев, ответил юноша.
— С момента, как принял мою помощь, работаешь.
— Знаешь что! Я тебя о ней не просил! И сюда тащить тоже! Это я был тебе нужен, а не ты мне! А теперь, когда я нашел того, кого вы искали, ты начал мне приказывать?
Слова вырвались быстрее, чем Ян успел захлопнуть рот. Ему тут же сделалось стыдно за них, поскольку, при всей их справедливости, к брату матери юноша относился очень даже неплохо. Но отмотать время назад не смог бы и Гроссмейстер, так что молодому барону лишь осталось выпятить нижнюю челюсть и застыть лицом, демонстрируя таким образом несокрушимость его точки зрения.
— Ох, давай только без этого фирменного эссеновского упрямства, Ян! — совершенно не обидевшись, махнул рукой Богдан. — У меня нет сейчас ни времени, ни желания с тобой спорить. И объяснять все нюансы тоже. Просто, поверь мне на слово, что все закрутилось слишком уж круто. Буквально вчера обстоятельства изменились. Поэтому, пожалуйста, СЕГОДНЯ, постарайся не убить Олельковича, хорошо? Он нужен живым — пока. А вечером мы все обсудим и решим, что делать дальше. Ян, ты слышишь меня вообще или намерен и дальше изображать идола с острова Пасхи?