Наследник Седьмой Марки
Шрифт:
Он нарочно выбрал манеру доклада, принятую у военных, хотя учебное заведение, по словам того же претора, было гражданским. И не прогадал. Декан, секунд десять посверлив его взглядом, спросил уже нормальным, а не выбивающим каждое слово в камне голосом:
– Почему устраиваешь драки на моей земле?
«На земле, надо же! – подумал юноша. – Не декан, а феодал какой-то прямо!»
Вслух же ответил в прежней манере.
– Никак нет, ваше превосходительство. Не устраиваю. Имел место несчастный случай. Один из слушателей был неосторожен,
Во взгляде декана заплясали огоньки. Ян бы не взялся судить – веселые или гневные. Но едва дернувшиеся губы как бы намекнули, что начальство сейчас едва сдержало улыбку.
– Когда я служил в Третьем Киевском Рейтарском, – медленно произнес он. – Рядом с нами квартировал ополченческий легион из-под Галицина. Долго стоял, а от безделья у солдатиков часто глупости в голову забредали. Так вот, в расположении легиона, возле столовой, была лестница. Очень примечательная, знаешь ли, лестница. Сколько вольноопределяющихся и новобранцев там руки-ноги поломали – не счесть. Пришлось ее даже снести.
Дядя Яна, Михаэль, недолгое время служивший в имперской армии, тоже рассказывал о таких случаях. Со смехом. Декан, однако, не смеялся.
– Мне тоже стоит обратить внимание на поиски подобного объекта на территории? – спросил он.
– Никакого объекта не было, ваше превосходительство! – как прежде браво доложил Ян. – Имело место неосторожность при попытке похлопывания по плечу.
– И кто кого хлопал, юноша?
– Да он сломал Пекке руку! – влез вдруг прихвостень финна. – Я сам видел!
Декан не удостоил его даже взгляда. Но повернул голову в сторону референта и приказал ему:
– Свидетелей и пострадавшего ко мне в кабинет. Господина Эссена тоже.
После чего развернулся и скрылся за дверью.
Ян немного потоптался, после чего последовал за ним. Камиль отправлит Владимира Попеску за пострадавшим, и дверь закрылась.
Внутри кабинет декана был обставлен скромно, но уютно – шкафы с книгами, глобус на подставке, пара кресел возле кофейного столика и стол для совещаний, во главе которого хозяин и уселся. Слушатель устроился на приставном стуле с другого конца стола.
– Каждый случай драки рассматривается лично претором, – сообщил декан в пространство. – Вы, господин Эссен, действительно собираетесь держаться версии о несчастном случае?
– Так точно, ваше превосходительство!
– Не кричите, не на плацу, – сморщился собеседник Яна. – Суть дела мне уже ясна, но есть интерес – на что вы вообще рассчитываете, держась своей версии?
– На правду и справедливость, ваше превосходительство.
– Знаете, господин Эссен. Я уважаю молодых и в меру наглых молодых людей. Из них выходят отличные боевые маги и офицеры. Но в вашем случае, пожалуй, видится переход той грани, которую я обозначил словом «в меру».
Ян промолчал, лишь продолжал, как говорил дядька Михаэль, «есть глазами начальство».
– Что ж. Хорошо. Дождемся вашего оппонента, – подвел
Ждать пришлось недолго. Уже через пять минут в дверь постучали, и референт впустил внутрь трех молодых людей: того самого Пекку, с рукой уже в лубке, и двух его товарищей – Владимира Попеску и второго, имени которого Ян не знал.
– Пострадавший и свидетели, ваше превосходительство! – сообщил порученец и встал у дверей, изображая из себя почетный караул. Только штуцера с примкнутым штыком не хватало. Как ему только удавалось это делать в гражданском-то платье?
– Что ж, – молвил декан. – Поведайте нам, слушатель второго курса Канерва, что с вами приключилось?
«Второго, – удивленно подумал Ян. – С виду не простолюдин, а дар проснулся так поздно? Или отправлен сюда уже после домашнего обучения?»
Пекка Канерва зло зыркнул в сторону своего обидчика, перевел взгляд на декана и произнес заторможенным, будто бы чужим голосом:
– Несчастный случай, ваше превосходительство. Моя вина. Слишком резко бросился приветствовать нового соученика и был при этом достаточно неловок, чтобы оступиться.
– Вот как? – сделал вид, что удивился, хозяин кабинета. – На втором году обучения слушатель факультета силового сопровождения ломает руку по собственной неловкости? Что ж, это случается. Думаю, мне стоит поговорить с куратором вашего факультета, господином Тома, о том, чтобы он подтянул вас в данном вопросе.
При упоминании господина Тома Пекке явственно побледнел, хотя и до того был не особенно румян. Но сумел вымолвить.
– Вероятно, ваше превосходительство…
– Хорошо, так и сделаю. А вы двое? Попеску и Кодряне, вам есть что добавить?
Подручные финна синхронно замотали головами.
– Ясно. В таком случае можете быть свободны. Кроме господина… прошу прощения, слушателя Эссена.
Ян с деканом снова остались в кабинете одни – референт вышел вслед за хулиганами.
– Интересный вы человек, слушатель Эссен, – задумчиво проговорил декан, изучая бумаги юноши, лежащие перед ним на столе. – В первый же день умудрились затеять драку… Молчите, я уже слышал ваши оправдания! М-да, затеяли драку и как-то сумели выйти сухим из воды. Это… примечательно. Не могу сказать, что я в восторге от вашей выходки, но благодарю, что обставили все так, что мне не придется докладывать претору о нарушении дисциплины в третьем потоке.
Он захлопнул тонкую папку, навис над столом, пристально глядя на Яна.
– Но не думайте, что я позволю совершить вам подобное еще хоть раз! – рявкнул он столь внезапно, что юноша против воли отшатнулся. – С этого дня вы для меня как таракан под стеклянным стаканом! Я буду следить за каждым вашим шагом и каждым вашим словом. И если окажется, что вы относитесь к той породе молодых людей, которые не понимают значения слова «в меру», то вылетите из Гимнасия быстрее, чем ваш почтенный дед пускает ветры.