Шрифт:
Глава 1
Несколько недель я только и делал, что бродил по замку, исследуя его вдоль и поперек. Во-первых, для того чтобы отыскать выход наружу, а во-вторых, чтобы не сойти с ума, ибо мне в самом начале дали понять, что выбраться отсюда невозможно. Любой на моем месте давно бы сложил руки и смирился. Но я не любой. Именно поэтому и оказался здесь.
На первый взгляд это был замок как замок. Но внутри он был гораздо
Нет, конечно, компания у меня была, но весьма специфическая. Она состояла из нескольких десятков летучих мышей, обосновавшихся под потолком пиршественного зала и еженощно покидавших его через трубу, десятка вездесущих голубей и пары воронов, которые гнездились на крыше донжона. Ну а про мышей и крыс вы уже сами, наверное, догадались. Я сильно подозревал, что существуют еще кое-какие обитатели замка, но, кроме клопов и тараканов, не обнаружил никого.
Описывать внутреннее убранство каждого зала и комнаты замка — дело хлопотное и безнадежное. И я не буду тратить ваше время на чтение монотонного перечисления всего, что там находилось. Скажу лишь, что там было все, что могло обеспечить одиночку вроде меня досугом на сколь угодно длительное время. Одна только библиотека… Но я снова отвлекаюсь.
Итак, я несколько недель только и делал, что бродил по замку и внутреннему двору, поднимался на крепостную стену и спускался в подвалы. Я добросовестно обстукивал стены, совал нос во все щели и ковырял все более-менее подозрительные камни, которыми был выложен пол. Не говоря уже о том, что переворошил все содержимое кладовых и самолично, как какой-нибудь грузчик-энтузиаст, перекатал по винному погребу все бочки в надежде, что хотя бы одна окажется замаскированной крышкой от потайного выхода. Но всего-то и обнаружил — зеркало странного вида.
Я наткнулся на него в главной башне, в ее нижнем зале. Оно стояло у стены возле лестницы, ведущей во внутренние покои, и сначала я прошел мимо него, не останавливаясь, но неожиданно затормозил. Мне показалось, что там отразился не только я!
Я вернулся к зеркалу. Высокое, локтя на два выше отнюдь не мелкорослого меня, оно было вставлено в толстую витую раму, украшенную сложным орнаментом из фигурок животных и людей. Они сплелись между собой так причудливо, что иногда было трудно определить, где животное переходит в человека. Я невольно засмотрелся на раму и не сразу заметил, что меня тоже рассматривают.
Из глубины зеркала на меня смотрели черные внимательные глаза на бледном, слегка вытянутом лице. Смотрели в упор не мигая.
— Ты кто? — поинтересовался я.
Неизвестный в зеркале шлепнул губами, повторяя.
Я протянул
И встретил собственный взгляд. Ну конечно! В зеркале отражался я! А кто же еще? Для чистоты эксперимента я помахал рукой, построил своему отражению рожи и даже сделал неприличный жест, который обычно повергал в ступор моих престарелых родственников и в истерику — родственниц. Отражение повторило все в точности. Хотя и с заминкой.
— Это клиника, — сказал я сам себе, убедившись, что увидел в зеркале всего лишь собственное отражение. — А ты слабак, парень! Не прошло и месяца, как у тебя начались самые настоящие галлюцинации. Ты уже готов разговаривать с отражениями… Позор! ПОЗОР! Возьми себя в руки. Тебе еще рано расслабляться и опускать голову! Пошли!
И тут отражение кивнуло.
То есть это оно сделало само. Я тут ни при чем.
Кивнуло, а затем подмигнуло! Да так ясно, что я невольно схватился за свой правый глаз, проверяя, нет ли у меня нервного тика. Заодно надавил на глазное яблоко, чтобы проверить, не мерещится ли мне.
Не мерещилось! Отражение действительно жило своей жизнью!
— Так, стоп! — сказал я опять вслух. — Нечего паниковать. Замок волшебный? Волшебный. Значит, тут ничего особенного. Так?
Отражение опять кивнуло.
— Ну и славно! — заключил я и повернулся, чтобы уйти.
Мне показалось, что отражение чуть дернулось следом.
— Что-то не так? — вежливо осведомился я.
Отражение смотрело на меня моими черными глазами и молчало так, как, случалось, молчал я, застуканный старшими родственниками на месте преступления, а именно — при разглядывании в замочную скважину прелестей незамужних кузин.
— Мы будем сотрудничать? — угадав причину молчания, спросил я. — Учти, ты — мое отражение, а самого себя я знаю как облупленного!
Отражение вздохнуло и кивнуло.
— Отлично. Разговаривать умеешь?
Последовал новый кивок.
— Но не будешь, — догадался я. — Из вредности.
В ответ из зеркала мне послали мой собственный неприличный жест. Что ж, яблочко от яблони недалеко падает.
Вот так у меня появился собеседник. Надо сказать, весьма специфичный, но лучше так, чем полное одиночество. И, поскольку он отражался только в одном зеркале — в остальных все было обычным, как у людей, — то и я постепенно перебрался жить в главную башню.
Собственно, перебираться мне было не с чем. Личных вещей мне взять сюда не разрешили, так что я ползал по замку с пустыми руками. Невидимые слуги — уже к концу первого месяца заточения я научился различать их легкие шажки — как-то всегда угадывали, когда я захочу поесть или поспать, так что я время от времени натыкался на накрытые столы и разобранные постели. Находил я и нагретые чаны для мытья, и свежую одежду. На третий месяц заключения я окончательно решил, что буду обедать только в том зале, где стояло зеркало, и частенько вел длительные беседы с собственным отражением.
В целом устроился я неплохо. Кормежка здесь была отменная, никто не мешал мне делать все, что захочу, и высказывать сколь угодно крамольные идеи, а замок даже через три месяца исследований все еще таил в себе массу загадок. Можно было расслабиться и получать удовольствие, если бы не одно «но» — моя деятельная натура с каждым днем настоятельно требовала действий. И еще я терпеть не мог заключений. А этот замок при всем его удобстве был тюрьмой. И я мечтал выбраться из этой тюрьмы во что бы то ни стало.