Наследник в Зеркальной Маске

Тарс Элиан

Вареник внимательно меня выслушал, а затем медленно кивнул и произнёс:

— Благодарю, Ваше Сиятельство. Я хотел услышать эти слова от вас. А теперь, прошу, и вы выслушайте мои. Как вам известно, я поддерживаю ребятишек, лишившихся родителей. Детей Личных Стражей — то есть простолюдинов. Хотя есть и дети тех, кто успел заработать для наследников потомственное дворянство. Суть не в этом. А в том, что дети не могут располагаться деньгами родителей так, чтобы хватило до совершеннолетия. Да и мало кому оставили столько средств, чтобы хватило на годы…

Дальше Вареник принялся подробно рассказывать о своих воспитанниках. Большинство из них жили в его приюте

на полном обеспечении, в то время как средства, унаследованные от родителей, лежали на вкладах детей и росли. Вареник не брал оттуда ни копейки. Некоторые детишки жили с бабушками-дедушками. Им тоже помогал Вареник финансово. Плюс помогал устроить в школу, садик, нужный кружок — у Личных Стражей гораздо больше возможностей, чем у простолюдинов.

Помогал Вареник не только из своего кармана — многие взрослые Стражи вносили пожертвования на это дело. Ведь многие из них выросли в том же приюте.

— Ну а теперь перейдём к самому интересному, — грустно улыбнулся Вареник. — С юридической точки зрения статус моего приюта весьма спорный. Как вам известно, только государство может владеть приютами. А дальше уже у приютов появляются покровители. В своё время я смог оформить свой приют, как государственный, и был его неофициальным покровителем. Также приют по мере возможностей поддерживал и Корпус Стражей, хотя у Корпуса есть ещё три приюта, на которые они тратят средства. Власти же Новосибирска при прошлом губернаторе помогали нам тем, что не мешали. И иногда даже грамоты давали. Однако же теперь всё изменилось. Новый исполняющий обязанности губернатора насылает на приют уйму разных проверок, — Вареник скривился и сжал зубы, — пугают детей, воспитателей… Даже поварих! А Корпус устраивает для воспитанников круглые столы, на сомнительные темы. Мол, быть родовым Стражем гораздо лучше, чем личным. «Родовым»! Представляете? Корпус Стражей заманивает детей, имеющих все шансы обрести Метки, не в Корпус, а в род! Что за нонсенс!

Он тяжело вздохнул и покачал головой. Затем поднял на меня глаза и тихо произнёс:

— Простите, Ваше Сиятельство. Личные Стражи знают, кто именно подтолкнул полковника Игнатова и генерала Старовойтова воспользоваться «Уложением». Мы благодарны вам за это. Благодарны и полковнику, и генералу. Теперь в этом году никто не может угрожать нашим жизням. Однако же твари сменили тактику… Мне прямым текстом сказали, что детей, не имеющих статус аристократов, а их в приюте подавляющее большинство, насильно усыновят люди Касимовских и их союзников. Я… хотел бы, чтобы дети обрели семью. Но не таким образом! Глядя на действия Касимовских в отношении Личных Стражей, мне страшно представить, что будет ждать ребят! Если они вырастут и обретут Метку, будут ли они счастливы при таких господах? А если останутся без Метки? Их возьмут в гвардию неодарёнными и отправят воевать в первых рядах? Или…

Он замолчал и поморщился.

Но затем резко вскинулся и произнёс:

— Я не знаю, что делать, Ваше Сиятельство! Из-за дела с «Уложением о Срочном Вызове», генерала Старовойтова уже отстранили от службы! Он спас нас, а ему впаяли превышение полномочий! И теперь его место временно занимает Гуджинский! Я хотел бы, чтобы вы взяли детей под опеку, Ваше Сиятельство! Очень хотел бы! Но вы не можете! Закон не на вашей стороне! Вы ведь не государство! А если вы продолжите хитрить, то подставите под удар свой род, и…

— Хватит, дружище, — хмыкнул я и хлопнул его по плечу. — О моём роде будешь думать, когда дашь мне клятву верности. А пока…

Я поднялся на ноги и прошёл к своему столу. Взял с него

очередную папочку и направился обратно.

— Читай, — велел я.

Вареник открыл папку, достал первый листок и недоумевающе захлопал глазами. Посмотрел на следующий листок, на третий…

Поднял изумлённый взгляд на меня.

— Это… Что это, Ваше Сиятельство?

— Юридический казус, — улыбнулся я. — Да, рода не могут владеть приютами. Это точно. Хотя вернее будет сказать, что одна из функций империи — поддерживать своих подданных. В том числе маленьких подданных, оставшихся без родителей. Это священная функция. Считай, сакральный долг империи — заботится о детях. Империя не может ни на кого его переложить, потому частных приютов и нет, — улыбнувшись, я добавил: — однако же империя в лице ее высшего проявления — членов императорской семьи, может назначить временных воспитателей из аристократии. Как видишь, бланки в графе «воспитанник» пустые. Нужно вписать лишь имена. Я не стал этого делать заранее. Мне хочется, чтобы всё было добровольно.

Вареник продолжал ошарашенно пялиться то на меня, то на листы, подписанные сразу двумя представителями императорской семьи. За меня, как за «ответственного воспитателя» поручились сразу два царевича — Евгений и Владислав.

Ох и ржал же я, когда Кристи нашла этот столетний указ… Мой предок Николай II, разгребая последствия мировой войны, столкнулся с тем, что в казне не хватает денег на строительство новых приютов. Почесал он голову и созвал доверенных аристократов. Расписал всё так, будто не скидывает на них заботу о сиротах, а доверяет, считай, самое ценное. Доверяет лучшим! Лично за них поручается перед всей державой. Мол, вот эти вот аристократы смогут самостоятельно воспитать из детишек достойных жителей Империи.

К слову «ответственный воспитатель» назначается на год. Но в прошлом император и его дети без проблем продлевали срок для доверенных лиц. Хотя, как я понял, за первый же год многих сирот успевали усыновить слуги или даже вассалы аристократов. На войне ведь не только родителей теряют, но и детей….

Реакция аристократов на эту придумку Николая в старом документе не указана. Но, полагаю, они были не против. В условиях войны они потеряли многих гвардейцев. А где взять новых? К тому же верных тебе с малых лет, а не нанятых со стороны взрослых мужиков?

Вырастить.

— Удивительно… — пробормотал Вареник. А затем склонился в поясном поклоне и замолчал.

Я чувствовал, как сильные эмоции раздирают его на части: счастье, гордость, надежда…

— Поговори с детишками. Если они согласны, милости просим. Поможем с переездом, по тому старому указу жить они должны на моих землях, — спокойно проговорил я.

— Благодарю, — тихо произнёс Вареник.

А затем, выпрямившись, посмотрел мне в глаза и твёрдым тоном добавил:

— Благодарю вас за это, господин. Прошу вас принять мою клятву верности. За всё, что вы сделали, я буду служить вам до скончания веков.

— Полегче с оборотами, — хмыкнул я. — Есть у меня уже один такой неприкаянный служитель.

* * *

С Касимовскими я встретился лишь через день. Они не приняли моё приглашение сразу, типа тоже занятые. Мы начали обсуждать дату…

И вот, в итоге сидим мы в гостиной моего особняка с представителем рода Касимовских и пьём чай, пока на улице сыплет снег.

Зима близка.

Примечательно, что явился ко мне в гости не ИО главы губернии, а его брат — другой княжич — Тимофей Тагирович. Полковник НОКС, прибывший, к слову, в гражданском костюме.