Наследник. Часть вторая
Шрифт:
– А что происходит с оракулами на исходе тысячелетия? Они умирают? – Соня говорила о смерти двоих. Не потому ли, что кто-то перегнул палку?
– Они бессмертны. На исходе тысячелетия, провидицы лишаются оболочки, но душа отправляется в хранилище. Там они ведут летописи совета Четырех.
Как же оракулы бессмертны, если они уязвимы? Что-то я не пойму.
– Бессмертны для других, но не для королей и их наследников.
Лаааадно.
– Ты обложил себя цепями, чтобы не убить мою мать, я правильно понял?
– Да. Но даже с ними, я причинил ей боль. – Дезмонд отвел взгляд в сторону, сдвинув брови. – Оракулы невинны.
Приехали… не удержавшись,
– Не тебе, судить меня, сынок! – раздраженно прошипел он. – Это то, кем я являюсь. И она приняла это.
– Хорошо, я понял. – Я поднял ладони, дескать – сдаюсь, можешь продолжать. – Что дальше?
– Твоя мать забеременела, а спустя семь месяцев, у меня на пороге появился Руэри. Он знал, что я сделал, и он хотел твоей смерти, потому что осквернение оракула, это непростительное преступление. Руэри сказал, что Катарина больше не сможет вернуться в хранилище. Она лишилась своего предназначения, раздвинув для меня ноги. – Дезмонд злобно сузил глаза. – Я едва не вырвал ему за это кадык. – Он шумно втянул носом. – Я сказал, что сделаю это. Убью тебя, в обмен на возвращение Катарины.
Я не ослышался? Отец только что сказал, что согласился прикончить меня, ради любимой женщины? Вот это удар под дых всему, во что я хотел поверить. И как после такого, можно радоваться воссоединению с отцом?
Дезмонд зарычал, прочитав мои мысли. Нет, а что он хотел? Что я ему спасибо скажу?
– Я не собирался убивать тебя, а хотел спасти. Об этом, ты нигде не прочтешь, потому что без главенствующего оракула – короли слепы, а с ведьмами можно договориться. – Ну, конечно. Как же без них. – Я нашел ту, что согласилась мне помочь. Она скрыла метку моего наследия, оставив лишь базовые инстинкты. Но, ты оказался сильнее, и поэтому демонская сущность в тебе проявилась раньше. Я спрятал тебя в человеческой семье, но появилась Соломея, – отец оскалился. – Людей она убила, а тебя забрала. Это случилось за несколько дней до моего заточения. Я не успел тебя спасти.
– Почему Соломея не убила меня?
– Потому что началась война между вампирами и демонами. А ты, на половину был им. Соломея хотела использовать тебя в своих целях.
Чтобы я работал на два фронта? Получись у Соломеи вдолбить мне в голову, что демоны – зло, я мог бы использовать свою сущность, чтобы втереться к ним в доверие. Это был мой личный пропуск, чтобы убивать ради Соломеи и за нее. Не плохой план.
– А мама?
Дезмонд невесело усмехнулся.
– У твоей матери было два выхода: лишиться оболочки и исчезнуть или стать тенью, но быть со мной. – И она выбрала второй вариант. Каково это, когда любимая женщина так далеко? Ты чувствуешь ее, возможно, осязаешь, но не можешь прикоснуться, потому что у призраков нет ничего, кроме пустоты. Два века истязать себя желанием дотянуться до недостижимого… самое гнусное наказание для мужчины. Как Дезмонд только выдерживает это и не сходит с ума? Я бы уже слетел с катушек. Агонию, которую я испытал, потеряв Алису, это ничто, по сравнению с вечными муками отца. – Но, я наблюдал за тобой.
– Мне не двадцать шесть лет, так?
Дезмонд покачал головой.
– Внешне, ты развиваешься, как человек, до двадцати пяти лет, но стареешь иначе. Один человеческий год, равен почти восьми 7 годам гибрида.
– У всех так или только у нас?
– У всех.
Получается, мне два века с хвостиком, а я совсем не чувствую, что настолько стар. Все это так странно… быть и жить человеком, а потом осознать, что ты никогда не принадлежал к смертным.
7
Точнее – 7, 7 годам. (Прим. автора)
– Ты сказал, что следил за мной. Почему сразу не заговорил со мной?
– Как бы я это сделал, если ты не прошел обращение? Но, я был рад, что у тебя появился союзник среди вампиров и демонов.
Вера? Та, что защищала меня с самого детства, не давая своей кровожадной семейке вонзить свои клыки. Но, что за демон меня спас, когда Соломея устроила кровавую баню?
– Мне пришлось рассказать Руэри, что ты жив. Я попросил его о помощи. – Отец выдохнул. – Он отправил Максвелла.
Тренер Максвелл? Охренеть. Так он с самого начала знал, что я такое… ну, по крайней мере, мою демонскую сущность и поэтому не дал мне умереть, а после приглядывал за мной на протяжении моей студенческой жизни. И Эйдан. Они оба прикрывали мою спину, пока я наслаждался спортом и женщинами.
– Что дальше?
– Несколько лет ты жил среди демонов. – Пять, если верить словам Эйдана. А потом меня отправили в безопасное место… в приют. – Так и было. Благодаря мориону, ты был в безопасности от других сущностей. – И по достижении восемнадцатилетия, я плотно спрятался под крыло тренера.
– Но Эйдан утверждает, что был рядом. Почему я ничего не помню о нем? – он говорил, что мне стерли память о моем пребывании среди демонов. – И когда я был в колледже, я тоже не помню его.
– Ты слишком важен, чтобы позволить другим причинить тебе вред.
Да, и поэтому меня лишили воспоминаний связанных с демонами и только для достижения конкретной цели – создать новый совет Четырех. Черт. Память о стольких годах, это большой пробел в черепе.
– Ничего существенного, о чем бы ты хотел знать. – Буркнул Дезмонд.
– Я хотел знать Эйдана. Хотел понять, какими друзьями мы были. – Может я обидел его или увел у него девушку. Не то, чтобы он на это указал, но я помню, парень постоянно высказывался, как ему приходилось прикрывать мне спину, пока я развлекаюсь. Зависть? Он завидовал тому, чего у него не было?
– Вы не были друзьями. Он защищал тебя, может иногда разговаривал, но не больше. Чем взрослее ты становился, тем больше привлекал к себе внимания. К сожалению, у гибридов способность притягивать лишние взгляды. В нас ярость демона, очарование вампира и сострадание человека, а теперь представь каков на вкус коктейль из трех кровей? – отец усмехнулся. Ага, еще и чистокровный наследник.
– Эйдан сын Руэри?
– Да и ему это не нравится. Точнее, ему не нравиться, что его, наследника короля, вынудили защищать тебя. Это нелегко признать. – Он сел по-турецки, чуть подавшись вперед. – Я тоже часто дрался с Руэри и чаще потому, что гордыня вставала между нами. Но, вы поладите. – Дезмонд улыбнулся. – Эйдан другой. Он не похож на своего отца.
Да, но при этом, его страсть начистить мне рожу, граничит с одержимостью. Я уже и сбился со счета, сколько раз мы выясняли отношения на кулаках.
– По-моему, было глупо выдавать меня за будущего короля демонов. – Пробормотал я. – Если вы пытались скрыть мое истинное предназначение, на кой черт было делать это?
– Нужно было привлечь внимание Кохака. Поэтому, все придерживались байки, что ты тот самый потерянный наследник Августа.
Как будто мимикрит не был в курсе, что Соломея и Август не мои родители.