Шрифт:
Пролог
Большая игра (англ. Great (Grand) game,
другое русское название — Война теней)
— геополитическое соперничество
между
Британской и Российской империями
за господство в Азии
в XIX — начале XX веков.
В широкий оборот термин
введен
«Бурные, пахнущие порохом и мятежами двадцатые, смутные, несущие непонятные перемены тридцатые, грозовые, стоящие на пороге войны сороковые закончились временем переговоров и договоров пятидесятых и наступающей эпохой стабильности шестидесятых. Собиравшиеся над миром тучи следующей Великой войны, еще более разрушительной, чем прошедшая в начале века, развеяли ветры новой геополитической ситуации. Появление лучеактивного или, иначе — ядерного оружия, сделало нападение на державы, им обладающие, слишком рискованным и дорогостоящим. Наличие данного сверхмощного оружия поставило перед военными новые, ранее не встречавшиеся проблемы и требования. Создание же первых, пусть еще несовершенных межконтинентальных баллистических ракет — полностью перевернуло всю геополитическую систему сдержек и равновесия, установившуюся к этому времени…» — мальчишка, читавший книгу, неожиданно отложил ее в сторону и встал из-за стола. Прошелся по комнате. Подошел к окну, за которым бушевала непогода. И застыл, задумчиво глядя на стекающие по стеклу струйки.
«Вторая книга и опять тоже самое предсказание. Стабильность, — он непроизвольно передернул плечами, словно сбрасывая с них рюкзак. — Скука смертная. А как же приключения и подвиги? Зря я выбрал воздушную кавалерию, если верить писателям, служить будет одинаково скучно, что где-нибудь в провинциальном гарнизоне, что в гвардии. В гвардии хотя бы на вакации можно будет дома чаще бывать… Но может мне все же повезет?» — в изгибах текущей по стеклу воды ему вдруг привиделись падающие вниз фигурки парашютистов.
В дверь негромко постучали.
— Да, папа! — крикнул он.
Вошедший мужчина, облаченный в черный морской повседневный мундир, высокого роста, стройный и гибкий, несмотря на возраст, очень напоминал мальчика. Разве что сильно повзрослевшего. Еще, пожалуй, соотношение роста и возраста сына позволяло предположить, что таким высоким, как папа, ему точно не вырасти.
— Чем занят, Олежка? — оглядев комнату, уточнил он. — Опять читаешь умственные книжки, — промелькнувшие в голосе иронические нотки явно намекали на то, что вошедший шутит
— Читаю Месснера[1], - серьезно ответил сын, приглашающе махнув рукой. — Интересно же…
Отец кивнул, словно подтверждая слова сына и прошел к столу. Усевшись на стоящий сбоку стул, он еще раз бросил взгляд на стол. На котором, кроме раскрытой книги Месснера, лежала еще стопка толстых солидного вида томов. Тот же Месснер, Леер, Вандам и еще несколько серьезных военных трудов.
— Может все же передумаешь, Олле? — негромко спросил папа подошедшего и застывшего напротив сына. — Мама будет рада, если вместо Тверского кавалерийского ты выберешь Пажеский корпус. Учитывая твои увлечения такими книгами… — он вздохнул, печально подумав, что старшенького такое читать не заставишь и под угрозой расстрела. — А там — Преображенский полк…
—
— Не обижайся, сын, — мягко сказал отец. — Мама просила поговорить, — он замолчал, глядя на медленно краснеющего и надувшегося мальчугана. — Эй, на палубе, — окликнул папа начавшего закипать сына. Отчего тот моментально вытянулся в некую пародию на стойку смирно и начал успокаиваться. — Раз не передумал, готовься. Послезавтра выезжаешь. Но учти — поступать будешь без протекции. Завалишь испытания, не вздумай мне жаловаться…
— Не завалю, папа. Честно, пречестно! И жаловаться не будет нужды, — теперь мальчишка выглядел так, словно обнаружил под елочкой долгожданный рождественский подарок. — Ты знаешь, я с прошлой недели каждое утро уже по пятнадцать раз подтягиваюсь.
— Ну и молодец, — поднялся со стула отец. — Тогда пошли. Сегодня нам дядюшка прислал новый сорт — китайский чай из Циндао…
Примечания:
[1] Евгений Эдуардович Месснер (1891–1974 г.г.) — офицер, в нашей реальности — Генерального штаба полковник Русской Императорской Армии, профессор военных наук, белогвардеец, военный теоретик в эмиграции. Известен как автор книги «Всеобщая мятежевойна». Предвидел целый ряд инноваций в военном деле и описал потенциальные последствия их внедрения для стратегического баланса сил и ход исторических событий
[2] Небольшое высказывание, цитата, текст нравственного содержания, а также правило поведения приятое кем-либо
Тяжело в учении
Восемь-шесть-двенадцать-пять —
двадцать миль на этот раз,
Три-двенадцать-двадцать две —
восемнадцать миль вчера.
(Пыль-пыль-пыль-пыль —
от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!
Р. Киплинг «Пыль»
Дневник великого князя Олега
30 августа 1960 г. Понедельник. После прохладной ночи наступило ясное и теплое утро. Наконец-то исполнилось. Выдержал. После обеда выдавали форму. Получил несколько комплектов сразу. Под ворчание старого дядьки[1], что на нас этого добра не напасешься, словно на нас это все горит. Похоже, папа прав и скоро мне будет не до записей в дневнике.
Российская империя. Учебный лагерь Тверского кавалерийского училища. Сентябрь 1960 г.
— Эскадрон! Стой! Напра — во! Равнение — на середину! — унтер-офицер Семенов, с показной лихостью, словно на параде, шагая строевым, в пару мгновений добрался до невысокого крыльца. На крыльце одноэтажной деревянной казармы стоял похожий на статую невысокий, несколько располневший поручик. Одетый в форменную рубашку с голубыми погонами и короткими рукавами, в бриджах, заправленных в высокие прыжковые ботинки и в фуражке с голубым ободком. На лице его выделялись черные гусарские усики.