Наследник

Старый Денис

А еще деньги нужны на просроченные выплаты. Если армейцам жалование худо-бедно положено, то флотские год и полушки не получали. О каких морских победах грезить, если даже офицерам, коли по чести, семьи кормить нечем? Можно сказать, что пусть с имений своих кормятся, да только имений тех и нет – во флот идут те, у кого протекции не хватает записаться в гвардию или иной полк. Система образования морских офицеров – это вообще невообразимое убожество и чистилище, состоящее из трех недоучреждений. Нет, там даже учат, но дедовщина жуткая, руководство чаще просто не лезет в дела. Нормальным считается и отмудохать зазевавшегося преподавателя. И как не верить в божественное проведение, когда в этом околофлотском хаосе, рождается великая Чесменская победа!

Обратился в Адмиралтейств-коллегию, чтобы те сделали выплаты,

так ответ один – денег нет, но вы, флотские, готовьтесь к великим подвигам.

Так что неучетные деньги нужны и для того, чтобы держава, коей я управлять должен после Елизаветы Петровны, имела добрый флот, да хотя бы уровня времен Петра Великого, ну и армию, а не дармовую силу для барщины на генеральских землях.

Выплаты флотским начал из собственных средств, пока еще окончательно не разобрался с денежными потоками в Военной коллегии, свои деньги положить пришлось и из-за нежелания поднимать проблему в Адмиралтейств-коллегии. Заложил опять же в Петербурге один линейный корабль, а на Архангельских верфях линейный корабль, два фрегата, три шлюпа, плачу и за лес, что валится и сушится в карельских и ингерманландских лесах, сам содержу линейный корабль, доставшийся от Голштинии – «Петр Великий» назвал. Из Курляндии в конце навигации должны прийти два фрегата, названные мной «Варяг» и «Рюрик», а там команда наемная и жалование каждому положить. Так что не краду я – беру свое! Но с флотом решать, конечно, нужно. Если морские не почешутся, то объявлю строящуюся эскадру собственной, торговой, и сам стану использовать.

– А что, если киргизам далее предлагать повоевать за нас? В Европе, например? – задал я вопрос Ивану Ивановичу Неплюеву.

– А с кем они воевать станут? На Урале – мы, с джунгарами на востоке они и так сами воюют, с персами? Или с турками через Кавказ? – спросил губернатор Оренбургской губернии.

– А в Европе наводить страху, - задумчиво ответил я, встретив непонимание со стороны собравшихся.

А ведь это неплохая мысль – киргизов послать порезвиться в будущей семилетней войне, которую было бы неплохо сократить до двух лет. Видят же в нас варваров – пусть Фридрих проникнется. Это позволит и снять напряжение в рядах киргизской молодежи, то есть в рядах будущих казахов. Пассионарии пар выпустят на общее дело, там выгодная торговля, экономическое вспомоществование, привлечение в казаки, и нет проблемы, а есть взаимовыгодное сотрудничество. Но это стратегически, а тактически отогнать киргизов от Яика и создать условия для разработки горы Магнитной.

– Прошу, господа, вы можете детали выяснить в соседнем кабинете и уже начинать с завтра действовать, а у меня еще одна встреча, - уже не стараясь быть вежливым, выпроваживал я военных, так как пора и с промышленниками поговорить и не только с Демидовым Никитой.

В общем зале ресторана уже сидели три человека, которые между собой в той или иной степени соперничали на Урале. Я пригласил Ивана Борисовича Твердышева, непосредственно, Никиту Акинфеевича Демидова, успевшего после встречи с братьями заскучать, остался и Иван Иванович Неплюев, Петр Иванович Шувалов сделал все возможное, чтобы угрем выкрутиться, но не остаться на собрание промышленников Урала. Что ж, посмотрим, как будет этот высокомерный господин бегать, когда полностью проиграет в конкурентной борьбе.

– Господа, я понимаю, что данное общество может показаться не столь представительным, но, если все сладится, то и купец Иван Борисович Твердышев станет и дворянином и деятельным участников нашего собрания, - сказал я, видя недоумение, что в столь представительном присутствии находится купчишка Твердышев, не имеющий дворянства.

Он то, может и купчишка, но об этом предпринимателе я был осведомлен из послезнания. Уже сейчас он, со своим компаньоном Мясниковым умудряется являться главным поставщиком провизии, прежде всего мяса и зерна, в Оренбург. Занимается он и поиском руд, тайком, если история в этом совпадает, уже изведывал гору Магнитную, строит и медеплавильный завод. Деньги должны быть у него и немалые, а то, что он дружбу с башкирами водит, привлекая их к делу из-за недостатка крепостных, так только честь ему и хвала.

– Я знаком с Иваном Борисовичем, и не имею ничего против его участия в разговоре, - отреагировал Неплюев, а Демидов промолчал, он, в некотором роде так же прицепом

идет.

Я намеривался предложить этим людям создать акционерное общество и наметить монополию. Тут нет антимонопольного законодательства, так что огромное непаханое поле для деятельности. Можно было самому все организовать, а не создавать долевые общества – деньги на десяток заводов есть, да и кредиторы, если что найдутся, тетушка, опять же, при льстивых речах и правильном подходе бывает сговорчивой. Но люди! Где взять людей? Да я даже толкового секретаря не могу найти. Уже и к Якобу Штеллину обращался, но нет, два человека, что он прислал, не годятся.

– Я предлагаю Вам создать долевое общество, в котором доли распределить так: мне двадцать долей как частному лицу, но не наследнику, десять долей Оренбургской губернии на развитие и укрепление, пять долей лично Ивану Ивановичу Неплюеву, двадцать пять долей Никите Акинфеевичу Демидову, двадцать пять долей Ивану Борисовичу Твердышеву, пять долей на обустройство станицы Магнитной и ее служб, пять долей на привлечение мастеров и иного рабочего люда, пять долей на оплату управляющему. Доли на мастеров, управляющему, на развитие губернии станицы равными взносами даем все мы. Выплаты назначаются из прибылей, если их нет – нет и выплат по долям. Я содействовать так же стану, как и заказы от Военной коллегии предоставлю, - сказал я и, забрав с собой Неплюева, вышел из комнаты для переговоров, чтобы промышленники сами определились, что и как делать.

Первоначально я думал даже повесить расходы на предстоящую военную компанию на этих господ. И так бы оно и было и не отказались, но, став главой Военной коллегии появились возможности не стричь всех, тем более, кого думал привлекать в свою команду.

Демидов и Твердышев согласились с условиями, только уточнили некоторые особенности организации долевого общества. Такие «Долевые Общества» я собирался и далее создавать в разных сферах. В принципе и заведение «Элита», как и московский филиал – тоже долевое предприятие с Иваном Ивановичем Шуваловым, но тут остается уповать лишь на честность фаворита, так как никакой отчетности мне не предоставляется, а самому потребовать отчета – выказать недоверие. Но, деньги в размере семнадцати тысяч недавно поступили. Эх, нормальный банк нужно создавать, но слишком много инициатив от меня – опасно и за это браться. Разобраться нужно с Военной коллегией, показать, что могу работать.

* ……….. * ………. *

Петербург.

Апрель 1746 г.

10 апреля 1746 года, прямо на Пасху, я стал отцом. Первый требовательный детский крик огласил Зимний дворец в Петербурге о рождении Аннушки.

Беременность протекала сложно, три раза медики говорили об опасности выкидыша, Екатерина маялась болями в спине, жуткими токсикозами и почти постоянной изжогой. Настроения жены так же менялись с необычайной частотой. В другой жизни, когда жена, по мистическому совпадению тоже Катя, почти уже забытая и затемненная ярким образом Екатерины Алексеевны, носила моего сына, я не ощутил всю полноту сложностей в общении с беременной женщиной. Сейчас же, хлебнул сполна. Было и «ненавижу» и «люблю» и «не подходи ко мне» и «обними по-крепче». Порой я даже наслаждался работой главы Военной коллегии и осознавал, что тут биться головой об непробиваемую мощь ничегонеделания подчиненных, более перспективно, чем пытаться объяснить что-либо жене. Между тем, я старался быть рядом с Екатериной, не оставлял ее, ночевал только в одной комнате с женой, если не был в отъезде по заводам в Туле или Сестрорецке. Чаще спали в одной кровати, порой и на кушетке ночевал. Я хотел этого ребенка и делал все, что мог.

Был ли шанс назвать девочку иначе, чем Анна, когда у этого имени 8 апреля святцы, да и в честь моей матери и старшей сестры государыни? Нет, да и хорошее имя Анна.

Было видно, что тетушка немного расстроилась рождению девочки, она то хотела сразу наследника воспитывать. Но публично не высказалась об этом. Однако, история повторилась в том отношении, что ребенка от Екатерины сразу забрали. Но я не тот Карл Петер Ульрих, который пьянствовал вовремя и после родов жены. Я Петр Федорович – наследник российского престола, глава Военной коллегии, я добьюсь и для себя общения с дочерью и участия в ее воспитании биологической матери.