Наследник
Шрифт:
— Однако, — только и пробормотал я.
«Видимо, Андрей учился биться одной саблей, и нож или другое оружие в левой руке для него непривычно, отсюда и реакция такая. Значит, сначала придется просто с саблей работать, привыкая к ней и вырабатывая собственные рефлексы, а после потихоньку уже и левой рукой начинать работать»,— размышлял я.
Пришлось нож убирать в ножны.
Положив сабельку на лавку, я потянулся к луку, как тут меня окликнул Богдан, идущий в мою сторону, держа саблю в ножнах.
— Может, позвеним сабельками-то? — весело прокричал Богдан.
— Давай позвеним, — легко согласился я, вновь беря саблю в руки.
Мне было интересно, на что я способен в поединке, хоть и учебном да дружеском.
Бой с волками я не считаю, там Черныш двух затоптал.
Богдан встал напротив, правым боком ко мне, его сабля смотрит вверх, он расслаблен, я же отзеркалил его позицию.
Вот только, в отличие от него, я был напряжен, хоть старался и не показывать.
— Начали, — скомандовал я и спустя секунду ударил, попытавшись дотянуться кончиком сабли до плеча Богдана.
Дзиньк — махом отбил мой удар Богдан и, сделав подшаг в мою сторону, зарядил эфесом сабли мне по голове, да так, что я на задницу свалился.
— Э, Андрей, ты чего? — взволнованно спросил Богдан. — Неужто от болезни еще не отошел?— с участием спросил он, помогая мне подняться.
— Видимо, — кивнул я. — Еще раз, — и вновь встал в позицию.
— Начали, — в этот раз произнес Богдан и тут же меня атаковал, резко вытянув руку и пытаясь уколоть меня в грудь.
Дзинь — зазвенели клинки, я легко отбил его выпад и пошел в атаку сам.
Шаг влево, и, размахнувшись, бью сверху.
Богдан тут же подставил свой клинок, я давлю на него. Пара мгновений противостояния, и я отступаю.
— Хех, — только и хмыкнул Богдан и начал осыпать меня ударами, никуда особо не целясь, мы закружили друг напротив друга.
Звон клинков разносился по двору, меня увлек этот поединок, и я отдался ему полностью.
Вот я отбил очередной рубящий удар Богдана и бью в ответ сверху вниз. Богдан же резко уходит в бок, и я промахиваюсь, а после заваливаюсь немного вперед.
Выровнявшись, я разворачиваюсь к Богдану, и в мое лицо уже летит острие его сабли.
— Да что вы творите?— в стороне слышится крик Прокопа.
Подшаг в сторону и вперед, острие сабли проносится мимо меня, а я бью под дых Богдана, и он тут же начинает хвать воздух ртом и сгибается, а после, не сдерживаясь, бью ему по лбу эфесом сабли.
— Ах, — только доносится от Богдана, и он, закатив глаза, валится на растаявший снег, почти в грязь.
— Млять, — вырывается из меня. Откинув саблю в сторону, я наклонился к нему, но тут краем глаза заприметил движение.
Подняв голову, я увидел стоящего в двух шагах Прокопа, который сверлил меня бешеным взглядом.
Глава 5
«Вот же ж»,— промелькнуло у меня в голове, когда я посмотрел на отца Богдана.
Неудобно как-то даже.
— Я все видел, — раздалось от него, было видно, что он сдерживает себя. Вот только непонятно, на кого направлена эта злость, на меня? Богдана? Или ситуацию в целом?
Ведь, если бы я не ушел от удара Богдана, мог бы и умереть. Вот только это случайно вышло или специально?
— Ага, — буркнул я, не отводя взгляда от Прокопа, и вот прямо сейчас у меня язык точно не повернется его Проней или Пронькой назвать.
Пару секунд мы играли в гляделки, а после Прокоп протяжно вздохнул и протянул:
— Там же учебные сабли есть, деревянные, железом обитые. Кроме шишек-то, ничего и не набьете, а вы… — Он махнул рукой и присел рядом со мной.
Богдан по-прежнему не открывал глаз.
«Видать, сильно я ему влепил, а может, убил? — промелькнула предательская мыслишка. — Да нее, не мог»,— тут же ответил я сам себе.
Нащупав пульс на шее Богдана, я с облегчением выдохнул:
— Живой.
— Кончено, живой, — хмыкнул Прокоп и кивнул на грудь Богдана, которая то поднималась, то опускалась. Собрал с земли немного снега и начал растирать лицо сына.
Богдан приоткрыл глаза и уставился на нас, а после, приподняв голову, произнес:
— Тятя, — и глупо улыбнулся.
— Тятя, — кивнул Прокоп, вот только его голос не предвещал ничего хорошего.
Схватив за грудки сына, он одним движением поднял его и тут же отвесил оплеуху, да такую, что голову Богдана замотало из стороны в сторону. И отпустил его, Богдан же пошатнулся
— Ты чего удумал, а? — И Прокоп начал наступать на сына, а Богдан пятиться назад.
— Тятя, ты чего? Мы ж учебно, так, баловство, — попытался оправдаться Богдан, от его боевитости не осталось и следа. В глазах читался откровенный страх.
— Просто баловство, я все видел. Я видел, как ты бил! Андрей не развернулся, а ты ударил. Да еще в шею метил, орясина, Андрей еще не отошел от болезни, трех дней не прошло, как он поднялся, а ты, — прошипел, словно змея, Прокоп.
Я облегченно выдохнул, ведь гнев Прокопа направлен не на меня. Случись мне с ним закуситься, не факт, что справился бы. Наблюдая за происходящим, желания вмешиваться в воспитательный процесс я не чувствовал. Прокоп был прав, и, если бы не он, мне самому пришлось бы Богдану отвесить пару тумаков.
— Да мы же шутейно, я бы остановился или увел удар. Андрей, ну скажи, — жалостливо протянул Богдан, глядя на меня. Я же лишь прикрыл глаза в ответ на его мольбу.
— Шутканул, значит, да, — тут же рыкнул Прокоп. — Я тоже хорошую шутку люблю, сынок. Так пошучу, всю жизнь помнить будешь. Всю шкуру с тебя неслуха сдеру, может, ума прибавится. — А ну на конюшню пошел, живо!
— Так, нам же завтра на смотр, — попытался отстрочить наказание Богдан.
— Ничего, без тебя управимся, а ну пошел живо.— Прокоп схватил сына за волосы и потащил на конюшню.