Наследник

Седых Александр Иванович

— Тогда уж и сами гвозди надо бы для большей твёрдости закалить, — одобрил задумку мастер.

— Так и сделаем, — улыбнулся Матвей. — А вообще–то, из партизанского самострела можно метать любые снаряды: и толовые шашки с зажжённым фитилём, и деревянные стрелы, даже подходящего размера камни, если ничего другого под рукой не окажется.

— Думаешь, в Красной армии патронов не хватит и придётся из самопалов комьями дерьма бросаться? — нахмурил брови старый мастер.

— Думаю, что во вражеских тылах снабжение у нас пока не налажено, — рассмеялся партизан.

— Ну тогда, богатырь, сладим мы тебе самострелы, — положил мозолистую ладонь на плечо

парня старый мастер. — Забивай в черепа проклятых упырей гвозди по самую шляпку.

Рабочие и швеи обещали справиться со спецзаказами за три дня, так что у бойцов ещё останется время, чтобы привыкнуть к новинкам. А в первый день удалось лишь покрасить и чуток подлатать дребезжащий кабриолет. Но уже на следующее утро Матвей, приладив оптические прицелы на три винтовки и противотанковое ружьё, приступил к серьёзной стрелковой подготовке. Патроны экономили, после каждого выстрела Матвей указывал бойцам на ошибки и добивался исправления. Не жалели лишь пулек для «воздушки», которая постоянно переходила из рук в руки.

Упражнения на стрельбище разбавляли тренировками по скрытному перемещению по лесу и бесшумному подкрадыванию к врагу. Когда получили маскировочную экипировку, начали приноравливаться сливаться с местностью. В петли на куртках и чехлах касок втыкали веточки или пучки травы, в зависимости от характера окружающего природного фона.

За первые три учебных дня стрелковой подготовки выявились лучшие бойцы, им вручили винтовки с оптическим прицелом. Ещё одним снайпером стал рослый Вратарь, но только его уже вооружили тяжёлым дальнобойным крупнокалиберным ружьём. Конечно, точность у парагвайского ружья чуть меньше, чем у винтовки Мосина, но на дистанции в полкилометра Вратарь уверенно вкладывал пулю в голову мишени, а в лесистой местности дальше и не требовалось. Снайпер–противотанкист бронебойной пулей пробивал навылет ствол сосны среднего диаметра.

Из остальных бойцов Матвей отобрал троих наиболее подходящих и, после получения из мастерской пехотных гранатомётов, начал профильное обучение. Вооружение оказалось весьма увесистым, особенно из–за, крепившегося за спиной литиевого аккумулятора и, расположенного на ремне, у бедра, подсумка с боеприпасами. Поэтому в гранатомётчики отбирались ребята покрепче: Весло, Гимнаст и Лучник. Как и ожидалось, особый талант к баллистическому оружию проявился у Лучника.

Оставшиеся с обычными винтовками красноармейцы были определены в оруженосцы к гранатомётчикам. На их плечи ложился груз боекомплекта, и возлагалась обязанность обустройства замаскированной позиции для стрельбы. Кстати, гранаты можно было кидать из закрытой позиции, по навесной траектории. Железные стрелы тоже так возможно метать, но пока что у стрелков не имелось достаточных навыков для таких фокусов, разве только, если забрасывать «гвоздями» марширующие по дороге пехотные колонны.

Основным преимуществом партизанских баллист являлась их очень малая шумность выстрелов, а главное — отсутствие порохового дыма и яркой вспышки. После получения приборов ночного видения, Матвей собирался начать занятия по скрытной ночной стрельбе. С сотни метров разобраться в лесу, откуда же в темноте прилетела граната или стрела — практически невозможно, особенно, при условии маскировки шума спущенной тетивы звуками ружейного огня и взрывами гранат.

Вратарю же помогал сам Кадет, так как умел владеть парагвайским ружьём лучше всех, да и пока что приказом комбата функция противотанкиста возлагалась на него. Матвей рассчитывал осуществлять командование вверенным ему отделением с помощью четырёх раций. Одну он взял себе, а три распределил между, пока вооружёнными только обычными «мосинками», командирами боевых троек, которые одновременно помогали гранатомётчикам с выбором позиций и намечали цели для стрельбы. Третьими бойцами в группах были снайперы.

Неделя напряжённой подготовки пролетела быстро. В воскресенье вечером Матвей созвонился из воинской части с директором комиссионки и узнал место встречи с торговцами оружием. Бандиты предложили подъехать к развалинам барской усадьбы, расположенной рядом с просёлочной дорогой, что шла от города к северным посёлкам. Директор подробно разъяснил, как туда добраться. При этом отдельно предупредил, чтобы фраерок не совался раньше вечера и не бродил в окрестностях усадьбы, иначе сделка сорвётся.

Вернувшись в лесной лагерь, Матвей собрал у костра военный совет и обрисовал ситуацию своим бойцам. На этот раз, даже караульный расположился на краю освещённой огнём костра полянки.

— Товарищи красноармейцы, комбат поставил перед нами задачу наилучшим образом подготовиться к ведению боевых действий, — сидя поджав ноги и глядя на пляшущие языки алого пламени, начал агитационную речь командир отделения. — Помимо обученности, немалую роль в повышении боевых качеств воина играет его вооружение и экипировка.

— Ага, с мощной оптикой и длинноствольным ружьём даже я в сносные стрелки выбился, — хохотнув, поддержал мысль командира Вратарь.

— Однако для скоротечного ближнего боя нам не хватает коротких стволов, — изрёк очередную аксиому Кадет. — Автоматов нам пока достать не удастся, но вот револьверами разжиться вполне сможем.

— Старлей грозил, что ничего с армейского склада нам больше не перепадёт, — напомнил Шах.

— Значит, придётся самим добывать оружие в бою, — развёл руками Кадет.

— Так от нас до порядков врага несколько тысяч вёрст, — махнул ладонью в сторону укрытого ночным мраком леса Марафонец.

— Зато, до беспорядков рукой подать, — грустно улыбаясь, просветил товарищей Кадет. — Вооружённых врагов и в нашей округе полно. С началом войны повыползали из тёмных нор упыри всех мастей. Негоже, уходя на фронт, оставлять у себя в тылу недобитого врага. Конечно, всех шакалов перестрелять у нас нет времени, но, слегка проредить свору падальщиков, мы успеем. Заодно и револьверы себе добудем, а главное — прольём первую кровь.

— Первую кровь? — передёрнув плечами, брезгливо поморщился Марафонец.

— Воин, ты когда–нибудь свинью ножом резал? — задал встречный вопрос Кадет.

— Не приходилось, — втянул голову в плечи городской паренёк.

— А думаешь, что врага в окопе будет легче первый раз заколоть? — глянул прямо в глаза смутившемуся новобранцу командир. — Так вот, чтобы нервы не подвели и рука не дрогнула, нужна психологическая подготовка. Секундная заминка в бою может стоить тебе и твоему товарищу жизни. Вспомни, сколько ты мялся, когда собирался с духом, чтобы проползти вдоль стрельбища под свистящими над головой пулями. Вот так же теперь будешь медлить, прежде чем пулю в живого человека всадить. А вражий солдат уже вкусил крови, фашист половину Европы с боями прошёл, он, не задумываясь, поймает твою суетящуюся тушку в рамку прицела и нашпигует пулями. — Кадет обвёл взглядом тесный круг бойцов у костра. — Вы слышали последние сводки Информбюро? Наши войска пятятся под напором врага по всему фронту. Неужто считаете, что трусят наши красноармейцы?