Наследник
Шрифт:
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.
Деньги на машину до аэропорта Серега нашел в бумажнике, оставленном Славиком в прихожей, – купюр набралось тысяч на семь, вполне достаточно. Наталья заикнулась было, что такое пижонство сейчас неуместно, вполне можно поехать на метро, а потом маршруткой до Пулково, но получила в ответ разумное возражение:
– Если прилетит старый барон, мне его тоже на маршрутке домой везти? Как ты себе такое представляешь – миллиардер на «Газели»? Одного не понимаю, как он меня узнает?
– Ай-фон с собой возьми, вдруг позвонит…
Вышел на Гороховую, поднял руку. Первой остановилась потрепанная «семера» с жгучим брюнетом за рулем – пришлось отказать, несерьезно это. Брюнет обиделся, прорычал что-то недовольное на своем горском наречии и дал по газам. Притормозил серебристый «опель», водитель – пожилой дяденька, питерец. Сразу договорились на три с половиной тысячи – доставить Серегу в аэропорт, остаться на стоянке, потом отвезти обратно, сюда же. Деньги приличные, но торговаться желания не было.
– Родственников едешь встречать? – поинтересовался водила. – Самый сезон в ноябре где-нибудь на теплых морях отдохнуть.
– Коллегу по работе, – кратко ответил Серега, спросил, можно ли курить в машине и предпочел не продолжать разговор, настроения не было.
С набережной Мойки повернули на Вознесенский проспект, добрались до забитого машинами Московского. Вроде бы воскресенье, а пробки, как в будний день, движение напряженное. Только за площадью Победы, на Пулковском шоссе стало посвободнее.
«Опель» уверенно свернул направо, к международному терминалу, в отличие от подрабатывающих извозом кавказских и среднеазиатских гостей северной столицы дяденька твердо знал, что рейсы из-за границы обслуживаются в Пулково-II, расположенном чуть ближе к городу.
– Посадка по расписанию в половине четвертого, – сказал Серега. – Через двадцать минут. Пока таможня, пока багаж… Час не меньше. Дождетесь?
– Дождусь, – пожилой взял с заднего сиденья пухлую «Комсомольскую правду» и уткнулся в газету.
Погода стояла отвратительная – низкие серые облака, ледяной ветер. Начало смеркаться, темнеет в конце ноября очень рано. На вышках вокруг летного поля засияла система подсветки.
Меры безопасности в аэропорту серьезные, при входе обязательный металлоискатель. Пришлось выгрести из карманов всю мелочь, выложить ключи и сотовые. Все равно звенит – оказалось, пряжка ремня.
Народу в терминале немного, в середине дня прилетает всего два или три самолета. Серега обосновался в кафе, подивился на безумные цены и скромно взял бокал разливной «Балтики». Сразу подумалось: не очень-то вежливо встречать с пивным выхлопом заграничного гостя, магната и самого настоящего барона. Ерунда, пусть осваивается с российскими реалиями, тут вам не гламурная Европа!
Рейс не опоздал – белый «Эрбас-320» с надписью «Россия» на фюзеляже, сверкая ярчайшими посадочными прожекторами, вынырнул из мутной облачной пелены, зашел на полосу с запада и аккуратно приземлился; минуту спустя объявили о прибытии мюнхенского рейса.
Встречающих было много, человек тридцать выстроились неровным полукругом у выхода с таможни, Серега пристроился ближе к ограждениям – опасался, что самонадеянность визитера из Германии неоправданна, в конце концов они никогда раньше не виделись. Вытащил из кармана коммуникатор, но ай-фон молчал.
Начали выходить пассажиры: немецкое турье, в основном пожилые люди, десяток профессионально насупленных граждан делового обличья – плащи, галстуки, сумки для ноутбуков, – студенты в ярких курточках, двое военных с эмблемами Бундесвера (этим-то в Питере что понадобилось? Ах да, программа обмена в Военно-медицинской, то-то у них кадуцей на рукавах).
– Господин Буркин? Сергей Буркин? Здравствуйте. Моя фамилия Гончаров, имя-отчество – Владимир Платонович. Очень рад познакомиться.
К Сереге уверенно подошел высокий импозантный джентльмен – назвать этого человека иначе язык не поворачивался. По виду лет шестьдесят или немногим больше, держится уверенно, спина прямая, взгляд доброжелательный. Хорошо и дорого одет, модное бежевое пальто расстегнуто, темный костюм, малиновый галстук-бабочка, сияющие ботинки. В левой руке зонтик-трость, в правой небольшой кейс.
По-русски Владимир Платонович говорил с легким акцентом, будто прибалт советских времен – надо думать, эмигрант во втором или третьем поколении. Ну не выглядел он гражданином Российской Федерации – даже вконец обуржуившаяся в своем любимом Лондоне Алёна не производила настолько «иностранного» впечатления. Волосы у господина Гончарова были седые и длинные, до плеч – сзади схвачены в хвостик металлической заколкой в виде дракончика. Ровная окладистая бородка и усы тоже седые. Глаза синие, сетка веселых морщинок по уголкам. Отдаленно похож на писателя Джеральда Даррелла, только ростом выше.
И, разумеется, никакой это не барон Альберт фон Фальц-Фейн. Абсолютно другое лицо, кроме того, возраст не подходит.
– Как вы меня узнали? – невежливо спросил Серега, от неожиданности забывший поздороваться. – Вы… Э-э… Вы представляете фирму RGT?
– Это не совсем фирма, молодой человек. Давайте отложим объяснения до дома? Вы на машине или возьмем такси?
– Машина ждет. А багаж?
– Багаж чересчур громоздкий, его доставит курьерская служба аэропорта.
– Куда доставит? – не понял Серега.
– Послушайте, – вздохнул Гончаров, – я понимаю, что вы несколько растеряны и плохо понимаете смысл происходящего. Во вчерашнем письме указаны основные данные, как вы выразились, «объекта». Следовательно адрес – Мойка пятьдесят шесть, дробь семнадцать.
– Хорошо, – кивнул Серега, – но как…
– У вас есть страничка на сайте «В Контакте», – Гончаров предупредил терзавший Серегу вопрос. – Там выложены фотографии. Откуда мы вообще про вас узнали? Не сочтите это вмешательством в частную жизнь, но близкое окружение каждого из аргусов должно находиться под ненавязчивой опекой. Вы являетесь одним из ближайших друзей Вячеслава, правильно?