Наследник
Шрифт:
Да что с Кетилем стряслось? С чего вдруг он прицепился будто репей, хотя раньше перекинулся со Славиком всего двумя-тремя короткими словами? Приказ Рёрика? Хорошенького учителя нашел конунг – Кетилю по виду лет восемнадцать, не больше, бородой еще не обзавелся, на подбородке и под носом едва пробиваются жиденькие светлые волоски…
По большому счету Славик теперь не выглядел среди данов белой вороной – одет как все (может быть немного беднее, вещи-то старые, ношеные), хайр длинный, густая русая бородка от уха до уха, глаза светлые: ну чем не скандинав? Кетиль вручил прямой ножик с костяной ручкой и кожаными ножнами, обязав пристроить его на схватывающий широкую рубаху поясок с простой медной пряжкой. Дело ясное – знак статуса. У самого Кетиля, между прочим, обязательный меч, но гарда схвачена двумя ремешками – клинок не вытащишь, сначала надо распутать узел. Знак добрых намерений?
Славик отметил, что начал интуитивно угадывать, что хочет сказать Кетиль и как необходимо себя вести среди даниров. То же относилось к странным местным традициям – бросить перед трапезой кусочек хлеба в очаг или плеснуть несколько капель пива на покрытый соломой земляной пол длинного дома дело обязательное: ты делишь пищу с богами.
Еду нельзя выбрасывать – не доел, оставь на столе, потом покушаешь. Неженатые мужчины живут отдельно, в своеобразной казарме. Прислуги в виде рабов-трэлей в датской слободе нет, все надо делать своими руками – рубить дрова, готовить, чинить сломавшуюся лавку. Черной работы никто не стесняется, конунг может взяться за чистку котла, как и рядовой дружинник.
Тут как в армии – ни минуты свободного времени. С рассвета до темноты все вкалывают до посинения. Команда Рёрика разбита на три «бригады» – мужики в возрасте и с опытом занимаются кораблями: тщательно, по квадратику, отскрести днища от водорослей и налипших ракушек, проконопатить, просмолить. Другие помогают осевшим в Альдейгьюборге данирам по хозяйству – глава датской общины, степенный Хельги-бонд, каждому дал работу: если вы живете в моем доме, извольте помогать.
Славик лишь присвистнул, увидев троих дружинных, возившихся в огороде за символическим плетнем – поля начинались прямиком у окраинных домов, а выращивали даны прекрасно знакомую Славику капусту, любимую ими репу, морковку и злаки, похожие на овес.
Оказалось, что ютландцы отлично владеют не только мечами, многие из них понимали толк в ремесле. Одноглазый Магнус был хорошим кузнецом, Бьярни плотничал – немудрено, когда уходишь в дальний поход на много месяцев, а домой возвращаешься только на зимовку, рабочие руки необходимы. Но и с зимовкой не все было ясно – Кетиль упорно называл Рёрика «сэконунгом», и было непонятно, что означает приставка «сэ». На объяснения ушла масса времени, пока до Славика не дошла простая истина: это же английское или немецкое «see», море! Морской конунг? Что это значит?
Кетиль, в свою очередь дивясь непроходимой тупости Слейфа, пересказал историю о том, как Рёрик из славного и могучего рода Скёльдунгов был изгнан из Дании, лишившись родного дома – с ним ушли его сторонники, теперь Рёрик и дружина-дротт могут надеяться только на богов, судьбу и свои клинки. Сам Кетиль нордмадр-норвежец, он ушел из рода и вступил в вольную дружину Рёрика – Кетилю запретили жениться на любимой девушке, которая должна была выйти за ярла из соседнего фюлька…
Слейф пожал плечами и в сотый раз повторил – не нидур!
Тяжело с чужеземцами.
Тем не менее из длительной экскурсии по Альдейгьюборгу Славик вынес достаточно полезных сведений – Кетиль старался не зря. Город разделен на четыре неравные части, слободы: одна принадлежит данам, другая норвежцам и свеям, третья, самая большая, местным словинам-кривичам – они управляют городом, следят за порядком и соблюдением закона, обязательно привлекая к совету своих старейшин, глав иноземных общин. Четвертая слобода – торговая, там живут купцы, не только даниры или нордмадры, а еще люди из Кёнугарда и даже Бизантия.
– Бизантий? – переспросил Славик. – Э-э… Константин-кесарь, да? Кесарь, цезарь, кайзер?..
– Кайсар, – лицо Кетиля озарилось радостью понимания. – Фирир конунг аф Бизант! Миклагард! Гюлльгард!
– Золотой город? Константинополь? – настаивал Славик.
– Йа-а…
– Пойдем посмотрим на миклагардис мадрис?
Кетиль улыбнулся. Слейф потихоньку начинает говорить так, как говорят даны. Хочет увидеть ромеев? Почему бы и нет?
Весной, когда начиналось половодье, низинную часть Альдейгьюборга подтапливало, оттого многие дома коренных жителей стояли на сваях, а переселенцы-скандинавы, предпочитавшие излюбленные длинные дома-полуземлянки, больше напоминавшие вытянутые холмики прямоугольной формы, строились на возвышенностях.
Безусловно, слово «город» в привычном его понимании к Альдейгьюборгу малоприменимо – огромная деревня самого варварского вида, «улиц» как таковых нет, их заменяют утоптанные дорожки между свайными домами, по окруженным репьем и полынью тропкам разгуливают пегие козы со взглядами законченных шизофреников.
Славик отметил – кошек здесь совсем нет (ни единой!), собаки крупные, коричневатой или серой масти, на незнакомцев не лают, лишь провожают ленивым взглядом. Возле берега полным-полно домашних гусей, курицы и петухи за тысячу двести лет нисколько не изменились. Темно-рыжие коровы, привычные овечки. Сельскохозяйственная идиллия.
Купечество жило обособленно – рядом с крепостью, которая по ближайшему рассмотрению оказалась не столь уж и огромной. В случае нападения на город в ней могут укрыться женщины и дети и небольшой гарнизон, а нападения наверняка случались – Славик оценил обширное пожарище к югу холма: обугленные столбы, квадратные остовы жилищ, густые заросли бурьяна. Обычный пожар? Вряд ли, длинный дом так просто не подожжешь, он совсем не зря покрыт сверху слоем земли и травой – даже если ветром принесет искры и головни от другого пожара, строение не займется, запалить его можно только изнутри!
Славик ожидал встретить у византийцев хоть малейшие признаки «цивилизации», но ошибся – три двора, принадлежащие ромеям или их представителям, решительно ничем не отличались от домов хозяйственных славян Альдейгьюборга: столбы-сваи, лодки под навесами (а до берега реки метров четыреста под уклон), слабо пахнет хлевом и свежей пшеничной выпечкой, как у бабушки в деревне под Питером. Известно, что обонятельная память самая сильная, у Славика аж голова закружилась.
– Здесь живет очень богатый и уважаемый купец Алексей. – В интерпретации Кетиля греческое имя звучало «Олексист», но Славик уяснил, что надо делать поправку на северный выговор. – Он приезжает в Альдейгьюборг весной и уходит зимовать на юг за четыре седмицы до того, как ударят морозы и реки замерзнут. Щедрый человек, Рёрик дважды брался охранять его корабли, Алексей всегда честно расплачивался серебром… Видишь знак над дверью? Бронзового орла с двумя головами? Значит, Алексей отмечен великим конунгом ромеев – у этого конунга сотни сотен войска и он очень богат, богаче любого вождя на севере. В тех землях верят в Белого Бога, Христа.