Наследники графа. Армэль
Шрифт:
Как кричала напуганная служанка, как его тащили к отцу и как затем он всыпал ему розог – все это навсегда осталось в памяти мальчика. На следующий день в особняке закатили такой грандиозный пир, какого Армэль не помнил за всю свою семилетнюю жизнь. И хоть отец, судя по всему, на него больше не злился, мальчик решил не попадаться ему на глаза, поэтому, когда съехавшиеся на праздник друзья графа отмечали появление на свет его дочери роскошным банкетом, Армэль с Камило сидели на чердаке.
– Я тоже видел однажды младенца, – рассказывал Камило. – Знаешь, что в них самое противное? Они испражняются
Армэль брезгливо скривился.
– Вот не зря она мне не понравилась, – пробурчал он.
Много позже, будучи уже учеником Наваррского коллежа, он описал те свои эмоции в дневнике:
«Зачем ты была нужна?» – думал тогда я. Ты появилась на свет как будто бы вопреки всему. Без тебя мы жили спокойнее. Раньше я не видел новорожденных детей, и ты мне показалась отвратительной. Я не мог понять, откуда ты и зачем. А все вокруг только и твердили, что у меня теперь есть сестра. Сестра?! У меня был брат, и он был мне понятен, близок. А ты – девочка, далекая и чужая. Я чувствовал, что твое появление как-то умалило мою собственную значимость. Теперь я, оказывается, должен оберегать тебя, заботиться и защищать. Я был категорически не согласен с тем, что ты ворвалась в мою жизнь».
Спустя 7 лет
Девочка бежала за ним следом, как взрослая придерживая юбки.
– Я тебе сказал, отстань! – не оглядываясь, строго проговорил подросток, одетый в красивый костюм для верховой езды.
Малышка молча продолжала идти за ним, стараясь не отставать. Даже запыхалась и раскраснелась, потому что брат шел слишком быстро.
– Да что ж ты прицепилась! – воскликнул он, оглянувшись и обнаружив, что она все еще тут. – Я же сказал, что ты со мной не поедешь!
Сестра не обращала внимания на его слова, упрямо преследуя виконта. Но вдруг он так неожиданно остановился, что она чуть со всего маху не столкнулась с ним.
Дело в том, что Армэль с Камило договорились съездить за город, к протекающей чуть в стороне от Мадрида реке Гвадарраме. Александрин хотела поехать с ними, но брат не собирался брать ее с собой, понимая, сколько хлопот она доставит своим присутствием.
– Я тебе не нянька, Александрин! Ты не поедешь с нами, в последний раз говорю.
Девочка по лицу брата поняла, что настаивать нет смысла.
– Что, и эта мелочь с нами просится? Некогда нам с тобой тетешкаться! – засмеялся появившийся откуда-то юный испанец.
Александрин смерила лучшего друга брата испепеляющим взглядом. Когда Армэль и Камило запрыгнули в седла, она топнула ногой и чуть не заплакала. Но тут же придумала, как отомстить.
Камило, который хоть и был сыном кучера, благодаря хорошему отношению к нему графа и дружбе с Армэлем, чувствовал себя в их особняке как дома. Недавно девочка стала свидетельницей того, как в одной из комнат юноша уединился с горничной. Пробравшаяся за штору, пока они, увлеченные друг другом, ничего не видели, девочка стала наблюдать. Камило был рослый, крепкий парнишка года на полтора старше Армэля. Поэтому молоденькие горничные млели от его внимания. И вот, целуясь с очередной пассией, он вдруг повалил ее на кровать и стал поднимать юбки, пытаясь пробраться
– Эй, эй! – вдруг остановила его девушка. – Куда так быстро!
Тогда сыну кучера пришлось отступить. Он и подумать не мог, какую злую шутку этот случай вскоре с ним сыграет.
Александрин понимала, что если расскажет все как есть, это вряд ли кого-то удивит, и Камило точно не накажут. Поэтому выдумала свою версию произошедшего.
Девочка пришла в кабинет отца. Граф писал какое-то письмо. Его лицо было нахмуренным и сосредоточенным. Усевшись на пуфик неподалеку от него, Александрин вздохнула. Наконец отец обратил на нее внимание.
– Что случилось, мадемуазель? Что вы так тяжело вздыхаете?
– Батюшка, знаете, что сделал Камило? Он меня на кровать повалил и пытался под платье рукой залезть, – вдруг выпалила она. – Но я вырвалась.
То, как изменилось лицо графа, по-настоящему напугало девочку. Он поднялся, внимательно глядя на нее. И от этого взгляда ей стало так страшно, что она неожиданно заплакала. Граф трактовал причину ее плача по-своему. Чтобы не пугать ребенка еще больше, он попытался успокоиться, взял девочку на руки и понес к няне. Та тут же принялась утешать малышку. Тем временем Арман бросился в пристройку для челяди, где рассчитывал найти Камило, но ему сказали, что мальчики недавно уехали.
Едва они успели вернуться, как несчастного юношу схватили и куда-то поволокли. Ничего не понимающий Армэль побежал следом, но его грубо оттеснили. Однако виконт не отступал. Он забрался на скамью и в окно увидел ужасное зрелище – его отец избивал друга плетью, применяемой для управления лошадью.
– Нет! Не надо! – со всей мочи кричал Армэль. – Не надо, батюшка! Остановитесь!
Сам же сын кучера только стонал или вскрикивал при особенно сильных ударах.
Вечером, чтобы повидаться с детьми, в особняк приехала графиня де Куси. Увидев дочь плачущей, она стала расспрашивать, что случилось. Александрин рассказала, какую придумала историю, и что теперь отец бьет Камило.
– Такого правда не было? – гладя девочку по голове и вытирая ей слезы, спросила Анна.
– Правда, матушка, никогда-никогда!
Камило уже был без чувств, когда графиня вбежала в пристройку и бросилась к графу. Арман разъярился до безумия. Его белая батистовая сорочка промокла от пота, не смотря на холод. А спина и ягодицы лежавшего на скамье лицом вниз Камило стали багровыми от вспухших рубцов и крови. Вельможа даже не удивился при появлении жены. Лишь когда она, рискуя сама попасть под удар, вдруг схватила его за плечо, притянула к себе и прошептала в ухо «Она все придумала!», так и застыл с занесенной для удара плетью.
Граф приказал принести ужин в кабинет. Графиня думала, что и Армэль не придет, но он явился. Уселся за стол и выпалил, пристально глядя на сестру:
– Лекарь сказал, что у Камило горячка, и он может не дожить до утра.
Александрин вся съежилась под его взглядом. И неожиданно случилось что-то странное – девочка покачнулась, едва не упав с табурета. Графиня вовремя успела подхватить дочь. Та была без чувств.
– Врача, быстро! – закричала Анна.
На руках она перенесла дочь на софу в гостиную.