Шрифт:
Пролог
Когда прозвучал сигнал тревоги, никто на базе не обеспокоился. Чего бояться? Варвары из внешних миров пробовали на зуб оборону планеты с завидной регулярностью и так же регулярно получали по этим самым зубам, жвалам, клювам, или что еще у них там имелось. Как говорится, кто с мечом к нам придет, тому мы его в задницу и засунем, а потом еще, для полноты ощущений, провернем. Тем не менее своих попыток чужие расы не оставляли, минимум три-четыре раза в год устраивая налеты. Их смешные корабли уступали человеческим и в скорости, и в защите, и в вооружении, поэтому для артиллерийских офицеров военно-космической базы «Посейдон» такие налеты стали чем-то вроде регулярных плановых учений. Вот и сейчас они неспешно расходились по боевым постам, рассаживались в удобные кресла и надевали на головы мнемонические шлемы,
В глубине станции с неприятным лязгом закрывались люки, разделяя ее на герметичные отсеки. На более современных моделях космических крепостей этот процесс был практически бесшумным, но «Посейдон» заложили более полувека назад. С того времени базу неоднократно модернизировали, но все изменения касались в основном вооружения и систем наведения, остальное же было достаточно эффективным, и командование флота не желало тратить деньги и без того небогатого военного бюджета на ерунду, тем более что и морально устаревшее оборудование вполне успешно справлялось со своими функциями. Да и то сказать, крепость была сработана на века, и запас прочности, равно как и ресурс механизмов, в ее конструкцию был заложен даже избыточный. Во всяком случае, по мнению некоторых штатских умников, которые никогда не хлебали космоса, зато считали себя знатоками военного дела. Профессиональные космонавты над теоретиками от стратегии посмеивались, но при этом и в парламенте, и в правительстве большинство составляли популисты с хорошо подвешенными языками, а не экономисты и, уж тем более, не солдаты. Земная федерация прекратила экспансию почти сто лет назад, неспешно переваривая то, что смогла заглотить на заре космической эры, и с того времени военные постепенно сдавали свои еще сравнительно недавно кажущиеся незыблемыми позиции в обществе.
Капитан второго ранга Аксель Шульц поднялся в боевую рубку еще до того, как артиллеристы заняли свои места. Немец по происхождению, худой и жилистый Шульц был педантом и терпеть не мог разгильдяйства. Космонавт до мозга костей, впервые надевший мундир в шестнадцать лет, когда поступал в военное училище, он, как иногда шутили про него сослуживцы, снимал его, только чтобы надеть скафандр. Впрочем, шутили они беззлобно — командующего базой уважали и за то, что он был крепким профессионалом, и за то, что всегда был справедлив. Увы, в последнее время даже его авторитет и педантичность не могли поддержать дисциплину в экипаже на должном уровне. Во-первых, если раньше в экипаже были только военные космонавты, то сейчас значительную часть составлял вольнонаемный персонал, люди насквозь гражданские, для которых его погоны должным авторитетом не обладали. А во-вторых, вследствие очередной военной реформы, призванной сократить расходы на оборону при теоретически сохранении боеспособности армии и флота, наступил вполне ожидаемый бардак — сокращение денежного довольствия, плюс с отпусками проблема. В космосе постоянно сидеть не станешь, искусственная гравитация почему-то воспринимается организмом иначе, чем испытываемая на планете, и все усилия инженеров так и не смогли решить эту проблему, поэтому в мирное время экипажи на космических кораблях и станциях менялись каждый месяц. Месяц в космосе — месяц на планете, этого требовала медицина. Нынешний экипаж находился в космосе без отпусков уже под сотню дней, и люди тихо зверели в броневой коробке. Пожалуй, частые боевые столкновения в такой ситуации были даже полезны, не давая им окончательно расслабиться и забить на дисциплину.
В боевой рубке Шульца встретили деловитая суета и привычное мерцание экранов. Никаких иллюминаторов — только экраны, и никак иначе. Почему? Да потому, что, во-первых, экраны эффективнее, а во-вторых, до наружной стены больше пятисот метров. Боевая рубка — наиболее защищенная честь крепости, бронированный шар, расположенный в самом ее центре. Снаружи — многочисленные отсеки, толстая броня наружной обшивки с многочисленными орудийными башнями и ракетными установками, и силовое поле, способное отразить удар двадцатимегатонной боеголовки. Словом, военная база «Посейдон» была крепким орешком, о который мог обломать зубы кто угодно.
— Вахтенный! Доклад! — Шульц говорил негромко, но его слышали все.
— Господин капитан второго ранга, — строго по уставу начал молодой лейтенант, чей бравый и подтянутый вид явно указывал на то, что училище он закончил совсем недавно. — В двадцать пять шестнадцать по внутрисистемному времени зафиксированы возмущения пространства. Ориентировочное количество кораблей от пятнадцати до восемнадцати, примерное время выхода из гиперпространства двадцать шесть ноль три. Произвести точную идентификацию объектов не представляется возможным.
— Когда это ее ухитрялись произвести, — буркнул, почесав заросшую густыми, жесткими, как проволока волосами грудь старший артиллерист крепости капитан третьего ранга Георгадзе. Шульц неодобрительно посмотрел на него, но промолчал. По мнению командующего базой, плохие манеры надо было держать при себе, а не демонстрировать направо и налево. Тем более не стоило приходить в боевую рубку босиком и в боевом костюме-компенсаторе на голое тело, вдобавок еще и расстегнутом почти до середины живота. Пример для подчиненных, мягко говоря, не лучший, вон они, тоже одеты кое-как. Да и механики напоминают, скорее, сборище варнаков с большой дороги, чем офицеров. Бороды отрастили согласно последней моде, не думая при этом, как они с этой растительностью на лице в гермошлемах управляться будут. Про пилотов, которые по жизни разгильдяи, и говорить нечего. Впрочем, все это было следствием общего падения дисциплины, так что чему удивляться… Решив, что пропесочит нерадивого подчиненного после того, как они закончат с нахалами, вторгшимися в пределы человеческих владений, а потом хорошенько вставит и остальным, Шульц повернулся к экрану оперативного контроля пространства. Информация, которая выводилась на него, подтверждала доклад вахтенного.
Судя по возмущениям, к системе приближалась группа кораблей. Гиперлокатор был инструментом не слишком точным, но именно он позволял заблаговременно обнаружить силы вторжения и сманеврировать таким образом, чтобы база оказалась между вражескими кораблями и охраняемой планетой. К тому моменту, как неизвестные корабли выйдут из гипера, их уже будет ожидать теплый прием в лице тяжелых орудий «Посейдона». Если верить докладам разведки, наличие у людей гиперлокаторов все еще оставалось для соседей секретом, притом что ни одна из чужих рас создать ничего подобного не смогла. К тому же все известные соседи, которые умели строить межзвездные корабли, использующие не сложный и малоэффективный субсветовой привод, а гиперпереходы, вынуждены были сбрасывать ход и выходить из гипера на довольно приличном расстоянии от звезд, иначе возмущения, вызываемые их гравитационными полями, грозили разорвать звездолеты на куски. Люди умели маневрировать и вблизи звезд, совершая короткие прыжки внутри планетарных систем. Эти прыжки, конечно, были неточными, однако все равно давали людям колоссальное преимущество в бою. Вот как сейчас, например, когда надо было совершить стандартный маневр перемещения. При этом времени было в избытке — когда еще чужаки приблизятся настолько, что смогут открыть огонь.
— Стандартная процедура? — О’Донелл, флаг-штурман базы, огромного роста ирландец, повернулся к Шульцу, хотя заранее знал ответ. Шульц только кивнул. Штурман тут же втопил кнопку активации прыжка — ну конечно, в компьютер заранее были внесены координаты выхода, не в первый раз они этим занимаются. Можно сказать, рутина. На миг у присутствующих помутнело в глазах, верный признак начавшегося гиперперехода, но тут же зрение восстановилась, только картинка была уже немного другой — база переместилась через добрую половину системы, занимая позицию на пути атакующих.
Сманеврировав при помощи вспомогательных двигателей, боевая станция неторопливо развернулась, чтобы обеспечить артиллеристам наиболее удобную позицию для ведения огня. Можно было и быстрее, ходовая установка обладала даже избыточным запасом мощности, но зачем перенапрягать двигатели, которым пришлось бы вначале с полной отдачей работать на поворот, а потом, также перенапрягаясь, гасить колоссальную инерцию бронированной туши, обладающей соответствующей размерам массой. Времени еще было в достатке, минут десять, по меркам космического боя — практически вечность.
Два совсем молодых лейтенанта, занимавшихся отслеживанием целей, спокойно рассматривали генерируемую компьютером базы картинку. Один с некоторой ленцой потянулся:
— Снова Альянс?
— Да нет. Они придурки, конечно, но в третий раз подряд нарываться на плюху не будут даже конченые идиоты.
— А ты на характеристики возмущений посмотри. Один в один прямо.
— Угу. И скорость почти на четверть выше, чем всегда. Откуда у Альянса такие корабли?
— Ну и что, — не сдавался первый. — Все развивается, и военные технологии тоже. И не только у нас, кстати. Состряпали что-то новенькое и решили нас опять на прочность попробовать.