Наследники легенд
Шрифт:
Каждое утро Истман составлял маршрут – на дневной переход, не более. Куда повернут завтра, знал только он. А Брунис догадывался, что, как только Истман окажется достаточно близко к усыпальнице, ему не нужен будет и последний оставшийся в живых волшебник. Неинтересен будет и исход развязанной им войны, и те редкие донесения, которые императорский маг, расходуя драгоценный резерв, принимал по телепатической связи.
Но пока правитель еще читал то, что написано на листочках желтого картона, которые приносил ему чародей.
– Надо же, – хохотнул он, пробежав глазами последнее донесение. – По нашему следу пустили собак.
По мнению Бруниса, таких детей нужно было давить еще в колыбели. Эти трое, начавшие с наглой вылазки в Каэр в день казни кармольцев, за годы войны стоили имперцам немало крови. Когда-то одно упоминание о любом из них способно было вывести императора из себя, теперь же он забавлялся. Кривил бледные губы и, наверное, уже представлял, что сделает с ними, когда в его руках окажется сила мира. А значит, усыпальница близко.
– Восьмое мая, деревня Ясуна, – проговорил задумчиво Истман. – Ясуна. Змеиная? О, сейчас там точно все кишит змеями! Жаль, что у наших людей на той стороне Леса недостаточно сил, чтобы уничтожить это кубло.
Название деревни всплыло из донесений какого-то шпиона в Лар’эллане. Да, длинноухие, как оказалось, тоже любили золото, и агенты империи были даже в окружении королевы Аэрталь. Но скоро в них тоже не будет нужды. Когда помешанный на мировом господстве человечишка получит желаемое, ни в ком уже не будет нужды.
Во что превратится мир, отданный безумцу? Брунис часто задумывался об этом. Нет, мир волновал его куда меньше собственной жизни. Но и этому мало тревожившему его миру он мог предложить нечто получше, чем хаос всевластия Истмана. Он мог предложить ему себя. Вот так скромно и без затей. Он навел бы порядок на Каэтаре, закончил бы войну в Западных землях, раз и навсегда избавившись от длинноухих уродов. Он не плодил бы смуту и беззаконие, а дал бы людям новый закон.
Такая цель могла даже сойти за благородную, и у немолодого мага, семь лет простоявшего по правую руку полоумного мальчишки, было все для ее осуществления. Затуманенных дурманом краденой силы мозгов Истмана не хватило на то, чтобы предположить, что Брунис не станет покорно дожидаться конца. А колдун с самого начала пути был на шаг впереди: его люди шли с ними все это время, а когда утомленный переходом император засыпал, маг «прощупывал» окрестности на много парсо вокруг, остерегаясь сюрпризов и стараясь первым отыскать то, к чему так стремился Истман. Вот и сегодня, пока правитель предавался мечтам, в красках представляя себе смерть ненавистной магички-полукровки и ее друзей, Брунис уединился в маленькой палатке и по установившейся привычке пустил вперед щуп… И едва не закричал от радости, когда посланный им поисковый луч наткнулся на древнее строение, излучавшее такую же древнюю силу. Оно было еще далеко, в двухстах парсо, если не больше. Но это было именно то, что они искали!
Слишком просто все вышло. Маг не видел на пути преград и опасностей, и это вызывало подозрения. Отдав несколько распоряжений охраняющим лагерь солдатам, он поспешил к императору, чтобы в его словах или поступках отыскать подтверждение или опровержение своих догадок. Увы, его величество уже изволили почивать.
Но утро дало точный ответ.
Истман долго изучал карту, искоса поглядывая то на мага, то на стоявших вокруг людей. Потом отметил какую-то точку, как показалось Брунису, наобум.
– Мне нужно поговорить с вами, магистр, – сказал он после недолгого раздумья и скрылся в шатре.
Бородач прошел за ним. Стоило немалых усилий, чтобы не рассмеяться, видя как этот умалишенный, возомнивший себя гением, сосредоточенно перебирает разложенные на складном походном столике бумаги, надеясь, что чародей не заметит, как он попутно шарит рукой в складках плаща.
– Не это ищете, ваше величество? – Маг вынул из-за спины костяной нож.
Истман побледнел.
– Ты не сможешь им пользоваться, – выговорил он тихо. – Он служит только мне.
– Я знаю, – улыбнулся Брунис. – Но я и не собираюсь им пользоваться. Мне хватает собственного дара, а скоро…
Он прервался на полуслове, но император не заметил этого «скоро»: как завороженный он смотрел на нож, долгие годы поивший его чужой силой.
– Отдай мне его. Если он тебе не нужен, отдай!
Истман протянул руку, сделал шаг вперед…
И не пришлось расходовать бесценный дар. Убийца магов, много лет бывший любимой игрушкой и незаменимым наркотиком для своего хозяина, вошел в его грудь легко, как в теплое масло. Наверное, такой финал был закономерен: ведь этот нож убивал императора день за днем с тех самых пор, как тот впервые опробовал его.
– Ты хорошо начал, – склонился над недвижимым телом колдун. – Но плохо кончил.
И собственный дар не игрушка для слабаков. Он коварен, непредсказуем и уже не одного глупца свел в могилу. Так что говорить о ворованном?
На миг Брунис усомнился, а сможет ли он сам, достигнув цели, достойно пережить обретение чужой силы, силы мира. Но семь лет – слишком долгий путь, чтобы повернуть назад.
– Уходим, – приказал он ожидавшим его людям.
На оставшийся в шатре труп было жаль даже крошечной искры для погребального костра. А на этих камнях, как говорили, живут граки – мелкие степные волки. И им тоже нужно что-то есть…
Глава 8
Галла
Начиналось все неплохо. Выйдя из портала в чаще Леса, мы отыскали охотничью тропку, ведущую в нужном направлении, и шли по ней несколько часов в абсолютном молчании, прерываемом лишь редкими предупреждениями идущего впереди Белки, которые передавали по цепочке: «яма слева», «корни», «плющ». Последнее не мешало бы уточнить. Не все поняли, что об обычном плюще проводник говорить не стал бы, но узнали мы об этом, только когда Эйкен уже расчесал до крови вздувшиеся на руке волдыри.
– Нужно промыть, а раздражение я сниму.
Я проговорила это скороговоркой, видя, что еще немного, и в снятии раздражения будет нуждаться мой муж. Мелочь – городской парень, за полтора года жизни в лесах так к ним и не привыкший, а Сумрак уже злится. То ли еще будет.
К сожалению, идти предстояло долго: как ни старалась, я не могла найти чистого участка для открытия следующего прохода. Лар’элланская сеть перехвата, представлявшая собой переплетение направленных лучей, рвущих ткань порталов, здесь была особенно плотной. Мы надеялись, что прореха вскоре отыщется, а пока я незаметно подпитывала силы шагающих друг за другом людей – так до вечера успели больше протопать.