Наследники ночи. Парящие во тьме
Шрифт:
— Даже если я объясню ему все последствия такого поступка, — добавила вампирша и снова вздохнула.
Это был не вопрос, а утверждение, поэтому слуга промолчал. Госпожа Элина опять повернулась к окну.
— Я руковожу этим кланом уже многие годы и прежде мне всегда удавалось успокаивать враждебно настроенных и усмирять самых строптивых членов семьи. Но что мне делать теперь?
— Удовлетворить его просьбу, — сказал Хиндрик, хоть и не был уверен, что вампирша действительно хочет слышать его мнение.
— Ему всего четырнадцать!
— Почти пятнадцать, и он сильнее, чем кто-либо из наших вампиров был в его возрасте. Не забывайте, что в прошлом году он закончил академию, где показал себя весьма способным учеником.
— Я не хочу его потерять, — тихо добавила госпожа Элина.
— Тогда вы должны позволить ему самому выбирать свой путь.
— Знаю, — сказала вампирша спустя какое-то время. — И всё же я думаю: разве я больше не должна заботиться о самом юном наследнике нашего клана? — Она снова повернулась и устремила взгляд своих серых глаз на Хиндрика.
— Нет, не должны. Вы и так делаете больше, чем достаточно, — заверил её слуга.
— Спасибо, Хиндрик. Я рада, что могу на тебя положиться.
Вампир поклонился и приложил руку к груди, в которой уже давно
не билось человеческое сердце.
— Тогда разрешите откланяться. Будьте здоровы, госпожа Элина, берегите себя!
В ответ вампирша лишь кивнула. Она смотрела вслед опытному вампиру в облике молодого крепкого мужчины, пока он не скрылся за углом.
Вон он, впереди. Как быстро несётся. Видно, ещёне остудил свой гнев. Сначала у Хиндрика сложилось впечатление, будто Таммо бесцельно мечется по улицам Гамбурга, но затем в голове у юного вампира очевидно созрел какой-то план. Таммо пересёк площадь перед ратушей и помчался дальше в направлении церкви Святого Петра. Свернув на Шпиталештрассе, Хиндрик понял, что чутье его не обмануло. Слуга не выпускал наследника клана Фамалия из поля зрения хотя и был уверен, что знает, куда тот направляется. И действительно: через несколько минут юный вампир вошёл в здание вокзала и остановил служащего, который в ответ посмотрел на него подозрительным взглядом. Видимо, мужчина считал, что мальчики такого возраста в это время должны находиться дома, в своей постели, а не здесь. Но Таммо был не просто мальчиком, которого можно было отвести к начальнику вокзала или даже в полицию. Он был вампиром, который провёл целый год в гостях у клана Дракас и овладел их ментальными способностями, по меньшей мере настолько, что служащий в красной униформе мог превратиться для него в марионетку. Хиндрик представил себе улыбку Таммо, который сейчас проникал в разум застывшего перед ним мужчины. Глаза служащего стали стеклянными, а челюсть двигалась, словно заведённый механизм.
— Большое спасибо за разъяснение, донёсся до Хиндрика вежливый голос Таммо.
Но от слуги не укрылись и торжествующие нотки. Внезапно наследник Фамалия замер. Хиндрик быстро спрятался за колонной. Он почувствовал, как Таммо обернулся и внимательно осмотрел зал, где к этому часу осталось всего несколько человек, ждущих ночного поезда. Когда Хиндрик осмелился снова выглянуть из-за колонны, юный Фамалия уже исчез. Только вокзальный служащий всё ещё стоял на том же месте, задумчиво глядя вдаль.
Хиндрик быстрым шагом пересёк зал и направился по следу Таммо.
ЖЖЖ
Кларисса ещё никогда в жизни не чувствовала себя так плохо. В жизни? Разве она ещё жила? Нет, она уже давно была мёртвой.
Откуда взялась эта боль? Она о чём-то напоминала. Что-то похожее Клариссе уже доводилась чувствовать. Не в ту ночь, когда она умерла. Объятия смерти были мягкими и ласковыми. Нет, боль началась вместе с её второй жизнью, которую она и жизнью-то не могла назвать. Сердце в её груди больше не билось. Собственная кровь была холодной, а для того, чтобы продолжать существование, ей необходимо было постоянно подкрепляться чужой.
По телу вампирши снова прокатилась волна боли. Кларисса невольно съёжилась. По её рукам и ногам пробежала дрожь.
Это напоминало её превращение из человека — вернее сказать, из мёртвого тела — в вампира. Клариссе оставалось лишь надеяться, что на этот раз боль пройдет быстрее.
До уха вампирши донёсся незнакомый голос. Или она его уже где-то слышала? Это был высокий голос юной девушки. Она говорила не на чистом итальянском. Слова были более грубыми, и Кларисса не совсем понимала их смысл.
Затем девушка сказала по-итальянски:
— Думаю, она проснулась.
Руки и ноги Клариссы больше не дрожали, и она услышала, как с её собственных губ сорвался стон. Затем в нос девушке ударил запах тёплой крови, пульсирующей в сосудах живого человеческого тела. Значит, она всё ещё была вампиром и жажда крови туманила её рассудок. Или дело не в жажде? Где она вообще находится? И что произошло?
Вампирша увидела, что лежит в узкой длинной гондоле. Чёрная вода струилась по бокам лодки. Фасады домов проплывали в тумане. Они вырастали прямо из воды и выглядели старыми. Потемневшая от влаги штукатурка была покрыта сеткой трещин.
Постепенно Кларисса начала вспоминать. Они с Лучиано сбежали в Венецию от клана Носферас. Перед её глазами возникло широкое кладбище. Она одна бродила среди могил. Две призрачные тени, шаги которых были едва слышны... и этот странный запах. Вампиршу снова охватило сомнение. Были ли это обычные люди? Она шла за таинственными чёрными фигурами, пока те не скрылись в церкви. Почему она не рассказала об этом Лучиано сразу же, на острове, а вспомнила о них только после того, как в палаццо проник таинственный незнакомец?
Затем Лучиано привез Клариссу в этот злосчастный дворец. Они не поверили в лежавшее на доме проклятье. Видимо, зря. Может, отнесись они к нему серьёзнее Клариссе сейчас не приходилось бы испытывать эти адские мучения.
Если бы только Лучиано воспринял предупреждение всерьёз!..
Но он не поверил Клариссе. Посчитал, что незнакомец в маске и чёрном домино — плод её больного воображения или глупая женская выдумка. При этом таинственный гость дал им шанс спастись. А теперь было слишком поздно. Она больше никогда не увидит Лучиано.
«Нет! Он найдёт меня и освободит», — попыталась убедить себя вампирша. Но было ещё что-то, что Кларисса воспринимала своими затуманенными чувствами. Она не могла вспомнить слов, но вновь ощутила охватившую её безнадёжность, слепящие солнечные лучи и невыносимую, оглушительную боль. В нос ей снова ударил запах жжёного мяса. К горлу подступила тошнота.
— Синьора, вы меня слышите? Если да, то откройте глаза.
Голос звучал дружелюбно и даже немного обеспокоенно. Это снова была та девушка, которая приходила в палаццо вместе с таинственным мужчиной в плаще. С мрачным львом Венеции, Леоне Оскуро.