Наследники ночи. Парящие во тьме

Швайкерт Ульрике

Алиса знала, что её пощадили. Такое великодушие было унизительным и приводило её в ярость. Фамалия потеснила Дракас комбинацией быстрых ударов, но так и не смогла пробить её защиту. Затем Алиса снова перешла в оборону. Она ещё раз споткнулась из-за своей повреждённой ноги, но Анна Кристина не воспользовалась этой ситуацией. Лишь когда Алиса начала новую атаку, Дракас обрушила на неё серию стремительных ударов. Такого Алиса ещё не видела.

Раз!

Алиса скорее угадала, чем почувствовала удар. Анна Кристина отступила на шаг назад и опустила клинок.

— Довольно, — решительно сказала она.

Алиса ухватилась за щёку, на которой из крошечного пореза выступило несколько капель крови.

Наследнице Фамалия не хотелось заканчивать поединок. Она жаждала реванша, и ей не терпелось нанести венке хотя бы один удар!

— Продолжаем! — упрямо прохрипела она, поднимая шпагу, но Анна Кристина просто-напросто отвернулась от неё и направилась к Лео.

— Я могла бы нанести тебе ещё несколько ударов, если бы хотела, — бросила Дракас через плечо.

Алиса верила венской вампирше, хоть это и задевало её самолюбие.

— Похоже, шпаги хорошего качества, — только и сказал Лео, пока Лучиано уверял Алису, что она великолепно фехтовала.

— Просто тебе мешала больная нога, — произнес он.

— Ты хочешь сказать, что со здоровой ногой она бы легко меня победила? — насмешливо покосилась на Лучиано Анна Кристина.

— Во всяком случае у неё были бы высокие шансы тебя задеть, — сказал Носферас, отводя взгляд.

Анна Кристина засмеялась, но не с презрением, как обычно.

— Мы можем повторить эксперимент ещё раз, когда Алиса будет в форме. Кое-какие задатки у неё есть, — великодушно признала венка, и в её устах это прозвучало как высшая похвала.

ЖЖЖ

Они ушли. Николетта была в этом уверена. Она осталась в убежище Оскури одна, если не считать парализованного Томмазо. Это укрытие располагалось в одном из помещений арсенала, а остальные были рассеяны по всей Венеции: на южной стороне Джу-декки⁴⁰, откуда можно было видеть острова с монастырём и лазаретом, которые выступали из лагуны перед Лидо, в Каннареджо и Санта-Кроче и, конечно же, на нескольких незаселённых островах лагуны. Однако самое главное укрытие было здесь, в арсенале, с которым Оскури всегда имели тесную связь. Они с незапамятных времён пользовались поддержкой работников арсенала.

Арсенал был отдельным мирком на краю Венеции, где действовали свои законы и правила. Здесь отец Николетты и остальные

Оскури завтра снова встретятся, чтобы закончить подготовку к четвергу. Разумеется, это касалось только мужчин. Жёны и дети Оскури жили в четырёх стенах, спрятанных от людских глаз. Их дома находились в трёх кварталах различных сестьере, затерянные среди палаццо ни о чём не подозревающих венецианцев. Для Оскури всегда было крайне важно защищать своих жён и детей от любой опасности. Поэтому последние ничего не знали о ночных набегах и укрытиях. Эго позволяло им оставаться в безопасности. Жёны Оскури не очень часто видели своих мужей. Они жили в двух разных мирах.

Николетта подождала ещё четверть часа. Нет, она не боялась, что мужчины вернутся. Но ей нужно было решить, как поступить. Она должна была убедиться в том, что на самом деле этого хочет, потому что знала: такой поступок не пройдёт для неё без последствий. Даже если отец простит её и решит не наказывать за самовольство.

Николетта была уверена, что в их семье достаточно мужчин, которые только и ждут подходящего случая. Она была девушкой и не принадлежала к их компании. Кроме дяди Леоне и кузена Габриэле, за неё никто не заступится.

Стоило ли это того, чтобы рисковать? Как отреагирует на это её отец? Защитит ли он Николетту перед остальными членами семьи или — как в случае с вампиршей — поддержит решение большинства?

То, что она задумала, было рискованным, но Николетта не могла поступить иначе. Она поднялась, накинула на плечи плащ и взяла в руки маску, чтобы надеть её, но затем передумала и сунула маску в карман.

Девушка медленно спустилась по лестнице. Ключа в замке не было. Именно этого Николетта и ожидала. Отец наверняка взял ключ с собой и теперь хранил его как зеницу ока. Но не беда. Николетта заранее побеспокоилась об этом и сделала копию из другого, старого ключа. Он туго, со скрипом поворачивался в замке, но в конце концов дверь отворилась.

Кларисса лежала на спине, прикованная за ноги к железной кровати. Руки вампирша скрестила на груди и неподвижно смотрела в потолок. Она не шелохнулась, когда Николетта открыла дверь и с лампой в руке подошла к её постели. Даже не моргнула. Взгляд вампирши был стеклянным. Может быть, она всё же скончалась от ожогов? Может, проблема решилась сама собой?

Николетте стало стыдно за свои мысли. Она прочистила горло.

— Кларисса, ты не спишь?

Вампирша по-прежнему не мигала, но её губы приоткрылись.

— Да, солнце зашло. Наступила ночь. Сладкий сон закончился.

Николетта подавила невольное желание спросить Клариссу о её

самочувствии. Судя по ничуть не изменившемуся за ночь внешнему виду вампирши, она испытывала адские боли, и Николетта сейчас ничем не могла ей помочь.

Вместо этого девушка сказала:

— Можешь кое-что мне пообещать?

Взгляд Клариссы наконец оторвался от потолка и опустился на фигуру девушки в чёрном плаще.

Вампирша неуклюже приподнялась на руках и села в кровати.

— Что пообещать?

Николетта подошла еще ближе.

Если я освобожу тебя от цепей, ты пообещаешь, что больше не будешь пить мою кровь? Я всё ещё немного слаба и, боюсь, не смогу управлять гондолой, если ты меня снова укусишь.

— Зачем тебе освобождать меня от цепей? — спросила Кларисса, хотя по интонации было похоже, что этот вопрос не слишком её интересует.

— Потому что я хочу увезти тебя отсюда.

— Ты? В одиночку? Почему твой отец не поручит это задание паре взрослых мужчин, которые способны управиться с вампиром? — засмеялась Кларисса. Смех был сухим и напоминал кашель.