Наследники (Путь в архипелаге)
Шрифт:
И отказаться от жестокого своего эксперимента он уже не мог. Жутковатый соблазн разом и полностью выяснить, что за человек Михаил Гаймуратов, был сильнее сомнений… Да и как откажешься? Заглотыша-то куда денешь?
Ничего этого Егор Веньке не сказал. Объяснил коротко:
— Раз домой не пускают, единственный выход — сдать его Михаилу. Он разберется, служба такая…
— Пожалуй… — согласился Венька. — Ну, вы проходите, в конце концов.
— Да зачем? Дай какую-нибудь одежду —
— Куда так сразу-то? — Венька посмотрел на переступающего нелепыми сапогами Заглотыша. — Он же, наверно, лопать хочет… А еще ты, братец-кролик, хочешь в туалет. — Он ловко вытряхнул Заглотыша из ватника и подтолкнул: — Топай вон в ту дверь.
Егор смотрел на Редактора смущенно и с уважением. Вот что значит иметь младшего брата. Сам Егор о таких вещах и не подумал бы… Венька покачал ватник в руке.
— Ну и хламида… Сейчас я с мамой поговорю, может, Ванюшкино старое пальто еще не распорола.
— Она дома? — перепугался Егор. Встречаться с Венькиной матерью он никак не рассчитывал. После всего, что случилось в октябре! Отец — другое дело, он мужик хладнокровный, поговорили по-деловому. А матери в тот раз, к счастью, не было…
Но Венька, не слушая, исчез, и минуты две Егор с появившимся Заглотышем переминались у вешалки. Потом вышли Венька с матерью. Она была рослая, с крупным лицом и густыми мужскими бровями. Сказала, будто знала Егора Петрова давно:
— А! Здравствуй, здравствуй, Егор… — Глянула на Заглотыша. — А это и есть путешественник? Сейчас посмотрим, что тут можно сделать… Да заходите же в комнату, наконец!
Держалась она добродушно-решительно, не удивлялась, не расспрашивала. Значит, Венька успел ей все объяснить. И видно, была его мама человеком дела.
Они разделись, разулись и в комнате увидели елку. Она подымалась в углу — высокая, под потолок. На стремянке стоял бесенок и надевал на верхнюю ветку золотисто-малиновый шар.
Бесенком был Ваня. В узком черном свитере, в черных колготках и шортиках с разноцветными заплатами. С пришитым длинным хвостом. На конце хвоста — кисточка.
Он обернулся и тоже не удивился. Расплылся в улыбке.
— Привет… — Забавный такой чертенок, светлорусый и круглолицый, с мохнатыми рожками на тонкой дужке от наушников.
Венька сказал:
— Ивану не терпится, вздумал уже сегодня елку ставить. И в костюм вырядился чуть не за неделю до спектакля.
— Это чтобы к роли лучше привыкнуть, — сообщил Ваня.
— Чего привыкать, и так бес натуральный, — сказал Венька.
— Не-а, я очень тихий ребенок.
— Ага, в тихом омуте…
Заглотыш молчал и мигал глазами-пуговицами. То ли подавлен был неясностью своей судьбы, то ли тихо завидовал чужой
Венькина мама принесла стопку одежды и оглядела Заглотыша от дырявых носков до нечесаной макушки.
— Чадушко ты ненаглядное. Ты что, котельную чистил или уголь разгружал?.. Егор, как ты повезешь такого чумазого?
Егор только вздохнул. Венькина мама решительно сказала:
— Сейчас колонку зажгу. Отец недавно на кухне ванну оборудовал, благодать теперь…
Егор испугался:
— Мы же не успеем! В шесть двадцать последний поезд!
— Все успеете, еще полпятого, я его за три минуты отскоблю… Веник, надо еще картошки почистить, чтобы на всех хватило. А то чего же они голодные, в дорогу-то… Егор, а дома у тебя знают про путешествие?
— Естественно, — соврал он как можно беззаботнее. А на самом деле решил, что позвонит домой из Среднекамска. Говорить с матерью сейчас — это будет сплошной крик…
Картошку чистили здесь же, в комнате, потому что на кухне Венькина мама Анна Григорьевна «отскребала» покорного Заглотыша. Сидели на полу. Егор — делать нечего — взялся помогать Веньке. Последний раз до этого он чистил картошку в «Электронике», на привале у костра, и теперь уже через минуту сосал порезанный палец. Венька сказал:
— Вань, спустись, помоги. Успеешь с елкой до Нового года.
Бесенок скакнул со стремянки. Картошку он чистил, как фокусник. Егор сказал, чтобы скрыть стыд за свое неумение:
— До чего неохота почти пять часов трястись в поезде…
— Деньги-то есть на билет? — спросил Венька.
— Пятерка, к счастью, есть, хватит… Только бы поезд не опоздал, а то придется среди ночи бродить. Я ведь даже не знаю толком, где у Михаила дом, искать придется…
— Слушай, а ты говорил, что брат часто в командировках, — напомнил Венька. — Что, если его и сегодня дома нет?
— Ох… — Егор в запальных мыслях о своем эксперименте про такую грустную возможность и не вспомнил.
— Вень, можно я от вас позвоню? Я быстро, это не дороже полтинника, потом отдам…
— Звони, конечно!
Знакомый голос пожилой женщины (наверно, мать Михаила) суховато ответил, что Михаил Юрьевич на ночном дежурстве и будет утром. И вдруг совсем иначе, нерешительно и словно ожидая чего-то, женщина спросила:
— А это откуда говорят? Это… кто?
— Я… потом, — растерянно сказал Егор и положил трубку. Беспомощно оглянулся на Веньку. — Вот же невезуха, он дежурит… Не тащиться же к нему в приемник.