Наследники СМЕРШа. Охота на американских «кротов» в ГРУ
Шрифт:
Конспиративные встречи предатель прикрывал, как и в прежние годы, протокольными посиделками и необходимостью официально поддерживать контакты с представителями других стран, в том числе и США.
В этот период у военных контрразведчиков уже были интересные наработки на Полякова. С целью проведения оперативно-технических мероприятий в Дели руководством КГБ была отправлена оперативная группа. Результат ее работы оказался довольно-таки солидным — чекисты обнаружили неизвестные таблетки в квартире военного атташе генерал-майора Полякова.
Сделали
«…таблетки зарубежного производства предназначены исключительно для нанесения тайнописных текстов…»
Именно в это время на стол начальнику ГГУ генералу П.И. Ивашутину с санкции председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова легла краткая обобщенная справка на Д.Ф. Полякова, подозреваемого в причастности к агентуре ЦРУ.
Ивашутин мужественно выслушал начальника военной контрразведки генерал-лейтенанта H.A. Душина и пообещал никаких кадровых перемещений, связанных с Поляковым, не производить без согласия чекистов.
В ходе беседы два руководителя пришли к выводу, что вероятного шпиона следует под благовидным предлогом срочно отозвать в Москву.
— Николай Алексеевич, я думаю, есть вариант — пригласить его в столицу на совещание. Никаких подозрений ни в аппарате, ни у него самого это не вызовет. Такие мероприятия мы часто практикуем.
— Я согласен, Петр Иванович, с вашим предложением — оно внятно по реализации, — заметил генерал Душин. — Единственная просьба — этот разговор между нами. Никто не должен знать о наших планах. Прибудет — будем дожимать его здесь в Москве.
— Кстати, как мне докладывали, сыновья собираются к нему вылететь, — настороженно поведал начальник ГРУ.
— Об этом я вам хотел рассказать, но вы опередили меня. Я дал команду руководителю 1-го отдела нашего Главка через МВД притормозить процесс оформления… Приезд отца в Москву заставит ретивых чад домогаться получить разрешение на выезд.
— А они знают, для чего их вызывает отец? — спросил Ивашутин.
— Естественно, нет. Он им внушил мысль, что это его последняя заграничная командировка и он хочет показать им красивую страну. Я думаю, он тоже еще колеблется, оставаться на Западе или нет — идет нелегкая борьба мотивов…
Но вернемся в Дели.
Американский разведчик провел десять личных встреч со своим агентом. Одиннадцатая не состоялась, так как спустя несколько месяцев после прибытия в Индию — в июне 1980 года Поляков был срочно вызван в Москву под предлогом участия в важном совещании…
После получения шифровки об отзыве его в столицу по делам службы «Бурбон» срочно встретился с Вольдемаром и сообщил ему об этом факте. Американец словно почувствовал, что тут что-то неладное, сразу же предложил Полякову ближайшим самолетным рейсом вылететь в США. Для этого
Но агент отказался от такого развития событий, уверенный в полной своей безопасности. Поляков действительно в тот момент почему-то твердо верил, что его опыт и профессиональные навыки понадобились на оперативном форуме в центральном аппарате ГРУ.
Агент вспомнил один из последних разговоров с Полем Диллоном. Американец ему говорил, что надо сохранять веру в себя даже тогда, когда никто в тебя не верит. И в то же время нельзя быть неколебимым в своей уверенности. А еще из его уст выскочило образное сравнение: у справедливости в России медленная скорость, а к законности длинная и ухабистая дорога… твердолобость — это удел глупцов; не надо падать духом и вешать нос.
Отчаяние никогда не приносило победы.
Поляков в тот момент не ощутил опасности. Он даже на миг представил себя стоящим на трибуне и вещающим, как оракул, свои советы молодым сотрудникам военной разведки. Он хорошо владел искусством перевоплощения и умел сказать те слова, которые хотят от оратора услышать начальники, а подчиненные только бы удивлялись его мудрым советам.
Поэтому он так считал, что в счастье не следует быть чрезмерно самоуверенным, а в беде не следует терять уверенность.
Генерал расслабился, наплыли сентиментальные воспоминания о времени, проведенном в 50-е годы в США. Ему было приятно вспомнить те далекие теперь уже картинки спокойного бытия, когда он окунулся «из эпохи войны в полосу мира и спокойствия».
Именно тогда Поляков почувствовал, что воспоминания — это действительно единственный рай, из которого он не может быть изгнан. Теперь он уезжал, а может, изгонялся из индийского рая, который устраивал его материально и морально.
Но когда он прибыл в Москву, то убедился, что никакого совещания в ГРУ нет, его якобы перенесли, а его неожиданно вызвал в управление кадров не начальник, а рядовой клерк — старший офицер и объявил ему приказ об увольнении со службы. Сослался он на то, что подготовлен новый, более молодой кандидат на его место.
Только теперь он понял, что находился и находится под «колпаком» военной контрразведки. Он надеялся увидеть радугу, а попал под дождь. Другого объяснения этим бурным и стремительным, буквально судьбоносным событиям он не находил.
Поляков прокручивал в голове все последние операции с американцами и искал ответ на вопрос, где он мог проколоться. Это было то состояние, когда подозрение жило в его преступной душе, для которой каждый куст казался сыщиком.
Агент «Бурбон» даже несколько растерялся и в порыве разочарования подумал о том, что два раза не живут, а много и таких, которые и один раз прожить не умеют Захотелось даже застрелиться, но дурман суицида прошел быстро. И хотя тут же он причислил себя к подобным неудачникам, но ненадолго. Скоро появилась уверенность, что все обойдется, как обходилось в прежние времена.