Наследники
Шрифт:
"Какая муха его укусила?
– думал Овечкин об Оноре с раздражением, стоя посреди гостиной.
– Или это какой-то еще неизвестный мне приступ местной автоклавной отчужденности?.."
Голос Оноре прозвучал неожиданно резко:
– Я прошу вас, Жан, впредь никого из посторонних в дом не водить. Сутуловатая фигура дока четко рисовалась в проеме двери. В его руках был пистолет.
Овечкин взорвался. И сказал подчеркнуто спокойно:
– Что это вы себе позволяете, Оноре? Я не снимаю у
Они молча смотрели друг на друга. Овечкин - откровенно зло, а француз скорее всего озабоченно.
– Простите, Жан. Но дело очень серьезное. Думаю, что в скором времени вы многое поймете. За восемь лет здесь я не видел ни одного коммивояжера. Ждите появления новых людей. И учтите, они могут оказаться более опасными для вас, чем для меня. Вуаля.
На этот раз он был прав, наверное, как никогда.
ПАРИЖСКИЕ ДИАЛОГИ ЗА НЕДЕЛЮ ДО ОПИСАННЫХ СОБЫТИЙ
Утро
– Бобби? Наконец! Я не могу дозвониться до тебя уже два часа.
– Мирей? О-гоу! Май литл герл, девочка! Не ждал, рад, счастлив, готов, эт цетера, эт цетера. Откуда, дорогая?
– Из Парижа, естественно. Ты мне срочно нужен.
– О-гоу! Королеве понадобился Бобби, и вот он уже счастлив вдвойне...
– Бобби, это серьезно.
– О'кей. Но кажется, я еще женат... Однако, когда ты в Берне? Дневным?
– Нет, Бобби, вечерним ты в Париже.
– У меня там, кажется, нет дел. Теперь я торгую преимущественно в Центральной Европе, к сожалению. О, Париж! О, Мирей!..
– Я звоню по твоим торговым делам, между прочим. Сделка может оказаться сверхвыгодной.
– Май диа, я уже не верю в такие сделки. Но чтобы встретиться с тобой... Прилечу вечерним и сразу позвоню.
Вечер
Мирей врубила магнитофон на полную громкость. Кассета какой-то сумасшедшей рок-группы.
– Не оглохнем?
– Главное, чтобы оглохли возможные они, Бобби.
– Кто?!
– Ребята вроде тебя.
– О-гоу?!
– Не валяй дурака, Бобби, я знаю, что ты из ЦРУ. Когда-то, очень пьяный, ты сам сказал мне об этом.
– Да-а?.. Май диа, такие разговоры у порядочных людей не считаются.
– Не считаются, не считаются, Бобби. Однако к делу! Некто, похоже, изобрел средство от радиационной болезни. Пока эта версия стопроцентно не проверена, она немного стоит, но доказанная - она бесценна! Надеюсь, ты это понимаешь. Средство от рака по сравнению с этим - сентиментальная забава медиков и старичков. Эта штуковина может перевернуть мир.
– Стоп! Ты понимаешь, как здесь становится жарко?
– Проверь, Бобби! В каждом моем миллионе - твои двадцать процентов.
– Но почему именно мои?
– Такое дело можно доверить только серьезной фирме. Мне нужен весь пакет акций. Сенсация в полную собственность!
– Дело тут не в сенсации. Помолчали.
– Подумай, Мирей. Это из зоны большой политики. Самой большой. Это жернова. Тут ничего невозможно предвидеть. Поэтому хорошенько подумай, девочка. Это говорю тебе я, опытный торговец, Гайлар из Техаса - боевой парень. И пока ты не сказала мне "о-гоу!" - никакого разговора у нас не было. Она рассмеялась:
– О-гоу, Бобби! Проверяй. Источник информации - Луи Кленю.
Днем через два дня
– Мсье Луи, я к вам как представитель специальной комиссии ВОЗ. Прошу ознакомиться с моим мандатом. По письму господина Жиро.
– Де Жиро?!
– Да, мсье. Вам знакомо это имя?
– Конечно. А что за письмо?
– Знаете, нам пишут о чем угодно. Особенно охотно - о выдающихся методах лечения. Чаще всего это чушь, бред, непризнанные гении.
– И что вам написал Жиро? Как вам известно, я ведь не медик...
– Да, мсье. Жиро ссылается на вас, как на очевидца своего открытия или изобретения. Он прямо указывает на вас. Я все понимаю, мсье, и прошу учесть, что в данной конкретной ситуации я выступаю как неофициальное лицо. Хотя Всемирная организация здравоохранения имела право сделать официальный запрос в ваше ведомство.
– О господи!.. Видите ли...
– Шарль Грани, к вашим услугам, мсье.
– Видите ли, мсье Грани, по роду своей работы я не имею права ни на какие разговоры...
– Понятно! И тем более на действия, не так ли? Вот мы и решили не ставить вас в пикантное положение. Нам лишь нужно убедиться, что этот господин Жиро не сумасшедший, а то, что он пишет, хотя бы отдаленно соответствует действительности. Вот и все. Только в этом случае с ним смогут вступить в контакт компетентные люди. Честно говоря, мсье, я сам не медик и даже не знаю содержания письма. Я юрист.
– Ах, так...
– Да, мсье. От меня требуется лишь подтверждение, заметьте, даже не письменное: да, некий господин Жиро существует, и весьма известный специалист в определенной области сам видел его изобретение в действии. Вот, собственно, и все, мсье.
– Ну... Я не видел самого этого изобретения непосредственно...
– Не будем вдаваться в подробности, мсье, поскольку я, судя по всему, осведомлен меньше вас о содержании письма. Но - главное?..
– Да, мсье Грани! Я был потрясен.
– Благодарю вас, мсье. И не беспокойтесь. Ваше имя нигде не будет фигурировать. Если вы, конечно, сами этого не захотите.
– Ну что вы! Для меня это может оказаться плачевным. Но понимаете, де Жиро мой друг, это произошло случайно, по крайней мере, для меня...