Наследники
Шрифт:
Васька мутно посмотрела на ее встревоженное лицо, Валерий тоже посматривал на нее с откровенным испугом.
– Ну, ты и напугала нас, тебя малыш сильно приложил, ничего, уже все закончилось, – говорил он быстро.
– А можно посмотреть, – пыталась прошептать, сухим горлом Васька.
– И посмотришь и подержишь, сейчас мы его помоем, такой красивый малыш, ты уже решила, как его назовешь,– говорили как то в два голоса Валерий и Агриппа.
Васька вслушивалась, в какое то странное кряхтение и шум льющейся в таз воды,– Матвеем хочу его назвать, в честь отца.
– Хорошее имя для такого богатыря,– сказал Валерий и положил ей на грудь младенца, свободно завернутого в полотенце. – Знакомьтесь, и как тебе сынок?
Васька заплакала, и осторожно прикоснулась к сыну,– он восхитительный и так похож на моего отца.
Малыш и правда был копией деда, смугловатый с огромными темно карими глазами и с забавным пушком темных волос на голове. Малыш изловчился,
Агриппа взяла малыша,– нужно его обработать всего, а потом положу его обратно к тебе.
А Васькой занялся Валерий, он принес таз с водой и мягко обмыл ее всю, одел ей чистую сорочку и ловко сменил под ней белье, она так устала, что уже совсем перестала стесняться.
– Хочу пить и есть,– прошептала она Валерию.
– Уже, потерпи немного, унесу грязное белье в котельную и принесу тебе еду,– пообещал он.
Около ее кровати поставили большую деревянную качающуюся колыбель, тоже как оказалось из этого дома. Васька сначала испуганно вздрогнула, а Питирим это он притащил колыбель, успокоил ее.
– У Франца была семья, жена и сын,– но они были обычными людьми и умерли от старости, так бывает, у магов часто рождаются обычные дети. – Мы можем им продлить жизнь, но ненадолго, так вот и получилось у Франца, а новую семью он заводить не захотел, а колыбель сохранилась со счастливого момента его жизни и вот тебе пригодилась, хорошо бы еще не раз.
Валерий еще остался в доме на пару дней, наблюдал за ней и малышом, но потом, поняв, что все уже нормально, убежал в свою Алексеевку, обещав забегать, как и раньше часто, проверять, как растет малыш.
– Ты счастливица, – сказал он ей на прощанье,– я бы тоже от такого сына не отказался, найти бы еще подругу, желающую мне его подарить.
Ваську почти неделю не выпускали из постели, Агриппа ухаживала за ней как за маленькой, да еще и за Матвеем.
– Я тебя плохо учила,– говорила она, держа ребенка,– даже рожая, ты должна была закрыться от малыша, а ты и сейчас для него легкая добыча.
Васька сначала не понимала, о чем ей говорит Агриппа, пока Матвейка не проснулся голодный и мокрый, и она была первой на кого он разозлился. У Васьки было чувство, что ее кувалдой под дых огрели, хорошо хоть Агриппа была рядом, сняла боль и смогла успокоить Матвея.
– Он не виноват, теперь понимаешь, как тяжело воспитывать ребенка с таким ярким даром, ты ведь сама бы, уже погибла.
Васька это теперь прекрасно понимала, но полностью закрываться от малыша у нее не получалось слишком она была перед ним слаба, да и что говорить, сына ей было откровенно жалко, ведь закрываясь, она его удар возвращала ребенку обратно. А по – другому нельзя никак, такие правила магии.
Агриппа тоже не выдерживала долго, ей нужно было отдыхать хоть немного, и теперь около Матвея дежурили по очереди то Питирим, то Иван Ваныч, – сменяя замученную Агриппу. Хоть Ваське это и не нравилось, но малышу стали пока глушить дар искусственно, капельками, придуманными Агриппой и Иван Ванычем. Они долго спорили с дозировкой, но смогли подобрать ему дозу, что бы он хоть как то стал похож на обычного младенца. Васька, как только встала на ноги, быстро дошла до состояния скелета, у малыша был хороший аппетит, и спал он мало, а еще он не любил лежать один. Если бы не помощь старых магов, Васька бы быстро загнулась, она и сама теперь понимала это, но своего малыша она полюбила слепо и даже, наверное, безумно, как и всякая мать, а Матвей ведь был и единственным ей родным человеком. Но как бы она его не любила, он ей не давал минуты расслабиться. Как то ему еще не было и месяца, она замешкалась, переодевая его, и керосиновая лампа взорвалась за ее плечом. Если бы не молниеносная реакция Ивана Вановича, то она снова могла погибнуть, а он ухитрился и погасить коротким заклинанием огонь и успокоить малыша. А когда у него стали резаться зубки, очень рано, в три месяца, то все маги дежурили в доме, иначе бы и не справились, малыш от боли и злости, легко толкал тяжелую мебель, скидывал со столов и окон что видел, посуда дребезжала даже на кухне, от его ударов магией.
Хоть и Матвей и не давал всем покоя спонтанными вспышками магической энергии, но так-то он был спокойным здоровым ребенком и рос с опережением графика. Васька очень удивлялась, тем более ей по работе приходилось ухаживать за малышами и ставить им прививки, но такого быстрого роста и развития она не ожидала. Агриппа успокаивала ее, что это нормально, позже он будет почти обычным, когда научиться контролировать свою силу. Васька уже понимала, что она просто не сможет воспитать своего ребенка, слишком слаба. Матвей охотно слушался всех, кроме нее, а ей только позволял любить себя. Агриппа пыталась Ваську успокоить, это тоже нормально, со временем он будет воспринимать ее как мать и он любит ее. Но сейчас он понимает только силу и ей нужно с этим смириться. Васька тоже уже это поняла, но не могла еще представить даже себе, что ей Матвея придется отдать. Но пока ее и не торопили, малыш должен прожить с матерью определенный период, почувствовать ее, и Васька старалась, она то Матвея любила безо всяких условий. Первый год с ребенком для Васьки стал не просто, а невероятно трудным, она держалась на ногах, сама не понимая как. Матвей быстро стал ползать, и был очень любознательным, стал удирать от нее, и воспитателей, пользуясь любой возможностью сбежать. Он ловко научился сползать вниз попой по широкой лестнице в зал. Агриппа, уже тоже вымотанная бесконечной беготней за Матвеем, стала надевать ему теплые штаны и крохотные ботиночки и выпускать в зал. Васька боялась, что Матвей простынет, все – таки полы внизу были холодными, и хоть уже было лето, сквозняки по вечерам тоже были ощутимыми.
Агриппа беспечно махнула рукой, – с его – то талантом он сам как костер и любую простуду даже не заметит, это им за себя, нужно больше переживать.
В зале Матвею играть было интересно, и простор и часы рядом. Его они тоже привлекали, и не надоедало ему смотреть, как каждый час появляются танцующие фигурки. Теперь весь ковер клумба был завален игрушками, и Матвей спокойно играл почти весь день, позволяя себя уже основательно вымотанного увести в спальню, помыть и уложить спать. Теперь он переехал в свою комнату, и ему там нравилось одному, больше чем с матерью. Василина заперла входную дверь в спальню, что бы Матвей, не смог сбежать, минуя ее спальню. Ел он уже тоже все и Василина часто с горечью думала, что скоро она своему гениальному ребенку совсем не будет нужна, как то слишком быстро он рос и становился самостоятельным. Но Матвею очень нравилось, когда Василина ему читала перед сном и в обед. Сказок ему накупили много и еще Валерий и Лешка, да Иван Ваныч всегда привозили новые книги, Матвей выбирал и нес матери, и когда она ему читала, он как самый обычный ребенок сопереживал услышанному, прижимался к ней, если ему было страшно или звонко смеялся если что – то, было смешное. Понимать он понимал все, но говорить пока наотрез отказывался, даже звуки произносить не хотел, как его не уговаривали. Васька даже забывала посмотреть свое наследство, найденное в тайнике в ее доме в Березовке. Вроде вон он шкаф, открой да посмотри, но Васька так уставала, что мечтала только выспаться. Вот Матвейка подрастет, и все узнаю, что там лежит, мечтала она часто в полусне. Она даже как то забывала спросить Питирима, что там с ее поисками, прекратились они, или ее по – прежнему ищут. Через год летом, когда Матвею было уже полтора года, в Чудной деревушке, наконец, то стали проводить газ и электричество. Питирим на время поведения работ в Васькином доме велел все убрать, что может напоминать о ребенке, и распорядился Ваське и Матвею пожить у Валерия в лесном хозяйстве, там конечно благоустройства нет, но лучше так, он боялся, что с газовиками или рабочими может в деревню проникнуть кто – то из охотников. Васька с ним не спорила, ей и самой один из рабочих показался смутно знакомым, когда она подглядывала из окна за новыми людьми в поселении. Так это или нет, но она Матвеем рисковать не хотела. В два дня дому придали нежилой вид, убрав все что можно. Валерий отвел Ваську по лесу, она еле успевала бежать за ним по извилистой тропке. Матвея Валерий, нес сам, посадив себе на спину, в детский рюкзак и еще ухитрился повесить себе сумку с вещами на плечо. Он привел их в небольшой домик в лесу в паре километров от Чудной деревушки, Лешка уже был там, вместо охранника, пока в доме Васьки будут проводить свет и газ. Кроме Лешки рядом с домиком разбили палатку и два старших ученика Валерия, которые у него учились уже несколько лет и он им доверял. Домик небольшой в одну комнату с печкой посередине, в котором были набиты полати на стене, и два больших стола, на которых ученики перебирали травы и толкли. Перед домом навес с летней печкой и столом для еды, рукомойник и небольшой шкафчик для нехитрой посуды.
Лешка, с жалостью поглядев, на вымотанную, исхудавшую, бледную Василинку, решил, что ей нужно отдохнуть.
Забрал у нее Матвея, сказав,– тебе нужно хоть немного отдохнуть, ты уже на грани. Буквально приказал ей,– ложись и отсыпайся, пока я даю тебе такую возможность. – Мы с Матвеем поиграем на воздухе.
У Васьки сил спорить с ним не было, она дома еще как то держалась, а дорога вымотала ее совершенно, она вроде только присела на краешек полатей, и все померкло перед глазами.
Она проспала сутки и то только от голода проснулась, а затем и испуга,– хороша же я как мать, даже не знаю где мой малыш.
Васька выскочила из домика и увидела, что Матвей спокойно сидит за столом с Лешкой и еще двумя парнями, сытый, довольный.
– Ты что такая заполошная, у нас все хорошо,– рассмеялся Лешка.
Матвей тоже, что то одобрительно постучал по столу, а Васька расстроилась еще больше, что она как мать своему ребенку не нужна.
Но Лешка не позволил ей даже себя пожалеть,– Васька хорошо, что ты проснулась, встанешь на готовку, а мы скоро в лес травы собирать, Матвей тоже с нами.
– Зачем,– попыталась она спорить,– я с ним справлюсь.