Наследный Король
Шрифт:
«Камнями» ашекийцы называли огромные столовые горы, которые островами поднимались из постоянно меняющихся иловых пустынь. Прочные скальные образования, неподвижные, как наковальня, на которую можно обрушить молот. Все самые крупные ульи-кузницы Ашека были построены на фундаменте «камней» и образовывали цепочку, пересекающую коварные равнины из мягкого сухого ила и радиоактивной пыли жар-камня. Они были столичными ульями великих имперских семейств, там располагались влиятельные храмы Механикус и могучие кузни Ашека. «Камни» были средоточием запутанной кастовой системы ашекийских машиноделов и мирских техноадептов, и стали укрепленным хребтом планетарной обороны против Архиврага, когда миры Саббат погрузились в войну.
А потом война дошла до Ашека, и Наследник Асфодель построил своих
Один блок слился с другим, двойная иконка завертелась, метнулась вперед, и внезапно Тей почувствовал тряску. Его несло по неглубоким промоинам вокруг Глубокого Гнезда. Он знал об этом, потому что вспомогательный слой данных мгновенно загрузил контекст в его разум, и знал, что, если оглянуться, позади будет столовая гора Глубокого Гнезда и глыба улья, стоящего на ней, но он не мог этого сделать. Он видел только то, что видел пикт-рекордер на транспорте, и ничего больше.
Солнце уже зашло, сумеречный свет поднимался от западного горизонта. Он как будто отражал множество точек света, что ползли по темной пустыне внизу, и очерчивал силуэт нависшего над ними чудовища, которое злобно взирало сверху вниз на своих детей. Ядовитый Король, первая из мегамашин, что выступила на север с военных заводов Асфоделя. Широкое круглое основание терялось в вечернем сумраке, но остальная часть башни рассекала закат своими резикими черными очертаниями, и ее усеивали красные и пурпурные огни фонарей и тонкие лучи прожекторов, что двигались по сторонам. Она слегка сужалась кверху, и ее венчала луковицеобразная голова, где располагались батареи пушек и штурмовые мосты. Пропорции машины вызвали у Тея образ предплечья и кисти руки, которая сжалась в кулак, держа гранату.
(От этой мысли с шорохом возникли перекрестные данные, анатомические иллюстрации, детали вооружения, художественные произведения и религиозные символы, основанные на изображении поднятого кулака, но Тей не перевел на них внимание, и через миг, когда его субкогнитивные процессы не нашли явной корреляции, файлы скользнули назад и покинули активное сознание Тея).
Рябь желто-оранжевого света пробежала по верхней части лика Ядовитого Короля, словно порыв ветра на миг раздул угасающий уголь и вдохнул в него краткую жизнь. Каждая из этих крошечных искр была вспышкой из жерла одной из тех чудовищных пушек, которые Асфодель разработал специально, чтобы увенчать его первого Каменного Короля. Пикт-камера на транспорте Гвардии была недостаточно хороша, чтобы разглядеть снаряды, летящие по дуге к стенам Глубокого Гнезда, но аналитические системы Тея знали возможности Короля и набросали примерные траектории, которые изящно изогнулись в воздухе и исчезли на левой границе видео. Через миг картинка потеряла четкость и задергалась — пустотные щиты приняли на себя удар, и выплеск энергии просочился в электромагнитный спектр.
Еще через миг после того, как помехи исчезли, поле зрения развернулось. Транспорт пошел на перехват приближающихся машин — маленьких, быстрых, предназначенных для разрушения фортификаций. Они были известны как «Кулаки Надзибара». При повороте Ядовитый Король исчез из виду, и Тей отодвинул запись, прогнав инфокарту падения Глубокого Гнезда, прежде чем она успела развернуться. Это видео извлекли из разбитых останков транспорта. Экипаж так и не нашли.
Тей снова дрейфовал в водовороте инфометок. Он на долю секунды задержался на другом образе Ядовитого Короля — неподвижном пикте, сделанном в конце осады Железного Дома, где Король подошел достаточно близко, чтобы развернуть свои мосты, зацепиться за бок улья и прорезать и просверлить в нем бреши, через которые ринулись штурмовые команды. Железному Дому еще повезло. В более поздних сражениях Ядовитый Король просто изрыгал в такие бреши ядовитую пыль из своих собственных внутренних кузниц. Защитники умирали, а десятки тысяч жилищ и улиц становились отравленными и безжизненными. Тей не знал, делал ли он это по приказу Асфоделя, или же по желанию командующего Короля, кем бы тот ни был.
Но импровизированный токсичный арсенал Ядовитого Короля был примитивен по сравнению с вооружением его брата. Тей вывел вперед и в центр имя Морового Короля и стал смотреть, как цепочки данных снова скручиваются и меняются.
Вот Моровой Король в Губительной Шестьдесят-двенадцать. Так просто обозначалась на карте точка на иловых равнинах, которая приобрела дурную славу, когда Король пришел снять свой первый урожай имперских жизней. Его воротник из ракетных установок был нагружен отвратительным набором боеголовок: шрапнельные, чтобы иссечь химзащиту гвардейцев, везиканты, чтобы слущить с них кожу, асфиксианты, чтобы прервать дыхание. Газ опустился в прогалины между иловыми дюнами… а когда Гвардия начала отступать, спасаясь от смертельных туманов, Моровой Король распахал пустыню гипербарическими взрывами, которые подняли яды обратно в воздух, смешав их с удушливыми облаками мельчайшей пыли.
Губительная Шестьдесят-двенадцать до последней детали соответствовала профилю Асфоделя. Наследник строил боевые машины не только для сражений. Он строил их ради эффектности. Строил их ради — Тею не хотелось использовать это слово — величия.
Тей задумался над этим, пока мимо парадом проходила жизнь Морового Короля. Его мысли были полны кислого отвращения. Ужасающее наступление Короля на северо-западные берега Ашек Секунда было хорошо задокументировано. Отчаявшись победить его, командование Гвардии собрало столько визуальных данных, сколько могло, и теперь вокруг магоса мелькали и наслаивались друг на друга образы. Король превращает оазисы Святой Гавани в грязь и пар залпами зажигательных снарядов. Король опускает тяжелую бронированную голову, словно готовый броситься бык, и рельсовая катапульта, идущая по длинному склону его спины, сверкает, выпуская «Моровые шары» и истребители «Адский коготь». Король сражается с принцепсом Осхаи в Восьмой конурбации, после того, как Легионы титанов наконец прибыли спасать Ашек. Его мощное тело колыхалось, маневрируя между столпами черного дыма, в спине зияли трещины, а «Грабители» Фиделийского эскадрона рыскали вокруг, выжидая момента, чтобы сблизиться, словно скитарии, преследующие раненый танк.
Под взглядом Тея силуэты титанов окутались нимбами аннотаций и референтных ссылок. Тей подключился к одной из ярко-белых нитей паутины и проследовал ею сквозь мозаику к скоплению записей о битвах машин в последние месяцы кампании. Пока Ядовитый Король в одиночку держался против Легио Темпеста, Моровой Король испытывал сложности, сражаясь с опытными и целеустремленными принцепсами, которые охотились на него. Но Асфодель, должно быть, предчувствовал начало полномасштабной войны машин на Ашеке, потому что все аналитические отчеты разведки, которые имелись в распоряжении Тея, включая его собственные, предполагали, что к тому времени, как боевая группа Темпеста вышла из варпа у Ашека, там уже шло строительство Шагающего Короля.
VI
У Шагающего Короля была высокая и угловатая голова, и скошенные внутренние стены ее командного мостика когда-то смыкались вокруг похожего на клюв излучателя пустотных щитов, который торчал вперед под окнами мостика до того, как его вырвала чудовищная когтистая лапа «Тирановы Праймал», титана класса «Владыка войны». Кабели, шедшие туда от мостика, были выдраны с корнями, а точки доступа к устройствам передачи кода — изуродованы настолько, что не поддавались ремонту. Ковинд Шек был готов к этому. Ему приходилось смотреть на уродливый кратер в благородной голове Короля каждый день, что он проводил в рабских трудах на кладбище «машин скорби». Но главный набор передатчиков был почти цел, и это превосходило все его надежды.
Внизу раздавались звуки выстрелов. Он прополз в пещеру, пробитую под мостиком, и начал ремонт: выдергивал куски из мертвых механизмов вокруг, соединял их вместе, обходил наиболее поврежденные участки. Искусство направлять тонкие потоки энергии сквозь контрольные системы было одним из меньших таинств, и Шек знал его достаточно хорошо, чтобы делать работу по большей части наощупь. Пробраться обратно на мостик вперед ногами, по смятым путям для проводов, оказалось большей проблемой, чем переподключение транслятора.