Наследство черной вдовы
Шрифт:
Полчаса на водные процедуры, еще минут сорок на переодевание и легкий, по местным меркам, макияж, и вот уже я величаво спускаюсь по лестнице в холл, где меня ждут Шонар и Лоран.
Темно-коричневое, практически черное, длинное, полностью закрытое платье ясно давало понять каждому, что его владелица находится в глубоком трауре. Подведенные алой помадой губы, черные, как ночь, ресницы, немного румян на щеках, волосы, забранные под шляпку, — в сочетании с бледной кожей походила я издалека на фарфоровую куклу и вполне могла понять огонь желания, вспыхнувший в глазах врача. Сам он был одет в дорожный костюм — рубашка, штаны, камзол — все серого цвета. Стоявший рядом с ним Шарон, обряженный,
— Твоя карета — первая.
Я удержала удивленное выражение, так и норовившее появиться на моем лице. Первая? Сколько же их?
Как оказалось, четыре: первая — та, в которой я должна буду ехать с личной служанкой, вторая — отданная для моего багажа, третья — для служанок, четвертая — для Лорана и его вещей. Шарон и несколько солдат собирались ехать верхом все время На мой взгляд, это попахивало самоубийством, но спорить я не стала.
Коричневая карета оказалась громоздкой, больше напоминавшей мне гроб снаружи и довольно уютной внутри. Плотные шторки на окнах защищали от яркого солнца, мягкие удобные кресла, довольно широкие, позволяли спать во время поездки. Выдвижной столик мог послужить для принятия пищи в дороге. Я села рядом с окном и, отодвинув шторку, стала наблюдать за мелькавшими пейзажами. Ехали мы неспешно. Норады, животные, запряженные в карету и внешним видом напоминавшие лошадей, упорно тащили и людей, и скарб по мощенной камнем дороге. Я смотрела, как за окном сменяют друг друга поля, сады, деревеньки, и думала, что за всю мою жизнь это первое путешествие. Домоседка, я никуда не ездила на Земле. И понадобилось переселиться в чужое тело, чтобы понять, что выезжать из дома не так уж и страшно. И все же… Пять дней в карете… Я покосилась на дремавшую на соседнем сидении служанку, миленькую блондиночку лет восемнадцати, подавила вздох и вернулась к окну. Сама я чувствовала себя чересчур взбудораженной, чтобы попытаться уснуть. Ехать ко двору императора желания не было, выбирать нового мужа-смертника — тем более. Я не смогла найти в библиотеке текст проклятия, а без него попытаться обойти слова униженной нимфы было нельзя.
«Вот интересно, эти мужья, они составляют заранее завещание? Или их имущество по факту отходит роду Ломарских? Боже, о чем я думаю. Тут надо понять, как из ситуации выкручиваться, а я…» Мысли скакали в голове, словно блохи. Нервозность начала проявляться и вовне: я барабанила пальцами по узкому подоконнику кареты, прикусывала губу. Были бы под рукой тарелки, чашки, вазоны, они давно научились бы летать. Я нервничала и уже не скрывала своего состояния.
Чтобы как-то отвлечься, я оторвалась от полей и садов за окном, чуть подрагивавшими руками взяли сборник сказаний и легенд этого мира и заставила себя сосредоточиться на чтении.
Я надеялась найти в книге хоть слово о проклятии рода Ломарских. Но нет, здесь были истории о богах и героях, сказки различных рас, в общем, что угодно, кроме того, что я искала.
Зато я наткнулась на пару текстов, в которых рассказывалось о смешанных браках. Тролль и вампирша, гном и гоблинша, эльф и человеческая девушка. Если подобные браки существовали в реальности, я хотела бы взглянуть на потомство этих пар. Должна была бы получиться необычная смесь.
От чтения меня отвлекло бурчание живота. Отложив книгу, я потянулась. Остановки вплоть до вечера не предполагалось, а значит, придется есть в дороге.
— Алика, — позвала я проснувшуюся служанку, — доставай корзинку.
Как оказалось, есть в дороге не очень удобно, но возможно. Бутерброды с сыром и мясом слегка утолили голод и, как ни странно, уменьшили панику.
Успокоившись, я все же смогла уснуть, привалившись спиной к одному из сидений.
Стеклянные лабиринты, из которых нет выхода, знакомы и незнакомые лица снаружи, со злорадством наблюдавшие за тем, как я мечусь из коридора в коридор, постоянные тупики, чудовища, протягивавшие ко мне свои лапы… Я искала и не находила выхода, кричала, плакала…
— Селенира, — позвало вдруг одно из чудовищ, — Селенира, проснись!
Меня чуть встряхнули, и я открыла глаза.
— Приехали, — сообщил Шарон, пристально глядя мне в лицо, — вытирай слезы и выходи. Переночуем на постоялом дворе.
Глава 10
На улице смеркалось. Солнце уже ушло за горизонт, тьма медленно опускалась на землю, нежно укутывая ее толстым темно-синим покрывалом. В окрестностях двора не было слышно ни звука. В остатках дневного света мы всей компанией зашли внутрь.
Постоялый двор выглядел так же скромно, как его изображали в любых исторических фильмах: деревянная мебель, деревянная же стояка с хозяином двора за ней, под потолком развешены травы для приправ и связки овощей, окна занавешены ситцевыми занавесками в цветочек. В общем, ничего примечательного. Единственное отличие — шары под потолком. Если замок освещался скупо, свет давали только факелы на стенах, то здесь свет шел из круглых матовых шаров, висевших под потолком. Насколько я поняла, «работали» они на магии. Оставалось только догадываться, почему такое же освещение не использовалось в замке.
Я не особо следила за тем, что заказывал Шарон подбежавшему к нам и угодливо кланявшемуся трактирщику. Меня больше интересовала обстановка двора. Мы оказались единственными его посетителями, смогли выбрать столы для ужина и рассесться, как удобно. Не все, конечно. Лоран сидел со служанками. С прямой спиной, застывшей на лице маской пренебрежения ков сем окружающим, он напоминал живую статую. Я как будто слышала скрип его зубов, хотя челюсти и не были сжаты. Его самолюбие страдало от того, что ни аристократы в лице Шарона и меня, ни солдаты не пожелали делить с ним пищу. Артар — клеймо на всю жизнь. Тот, кого сторонятся люди любого класса. Думаю, и служанки отказались бы есть за одним с ним столом, если бы рядом не сидели мы с Шароном. Вряд ли для обитателей замка были секретом не до конца сложившиеся отношения между врачом и их госпожой.
— Селенира, — отвлек меня от размышлений Шарон, — поешь, тебе надо подкрепиться.
Я автоматически кивнула, все еще занятая своими мыслями.
— Селенира.
Я недовольно поморщилась.
— Мы с Аликой ели в карете. Я не голодна, Шарон.
— Да неужели? — насмешливо поинтересовался он. — И поэтому у тебя сейчас бурчит в животе?
Я покраснела. Мой желудок очень не вовремя решил опровергнуть мои слова.
Мясное рагу, густая вязкая каша, похожая по вкусу на тыквенную, сдобные булочки, стакан морса. Я ела, не ощущая вкуса. Усталость, страх перед будущим, недовольство сложившейся ситуацией и моей незавидной ролью в ней мешали наслаждаться ужином.
Все в таком же задумчивом настроении я поднялась в свою комнату, вымылась с помощью служанок в тазу, переоделась в плотную длинную ночную рубашку и легла спать. Впрочем, уснуть мне не удалось: не успела я расслабиться и выбросить из головы обуревавшие меня проблемы, как по всему постоялому двору вдруг разнесся жуткий вой.
Подскочила я высоко, спасибо натренированному телу. Резко опустившись на кровать, ударилась всем, чем было можно, о жесткий каркас и, не сдержавшись, грязно выругалась. Вой повторился. По телу пробежал табун мурашек.