Наследство, или Промежуточное состояние
Шрифт:
Участковый:
– Какая бумага такая?
Понт:
– Завещание. С печатью. Я за уход за мной завещаю этому гражданину все свое имущество и квартиру. Вот. Все оформлено, все нотариально заверено.
Участковый:
– Ну, дела. Уход за ним. Ха! Знаем мы этот уход! Ну, ничего, разберемся. (Уходит).
Понт:
– Боже мой! Я никогда в жизни так не напивался. Я абсолютно ничего не помню. А тут еще милиция с утра. Чего он хотел, кто-нибудь понял?
Колюня:
– Чего мог хотеть участковый? Участковый
Понт:
– Да откуда у меня деньги?
Колюня:
– Вот за это он тебя и не простит, что у тебя нет денег. Как это так: завещание есть, а денег нет? Этого мент не поймет. Промахнулся ты, Понт. Добрые дела надо делать втайне и вдали от людей, иначе не поймут, отнимут.
Оля:
– Мужики, дайте кто-нибудь женщине одеться.
Колюня:
– Да кто тебе не дает-то? Одевайся сколько тебе влезет, прекрасная Шехерезада.
Оля:
– Ладно прикалывать-то. Лучше похмелиться дали ба, что ли. А, мужики? Дадите опохмелки, или как?
Колюня:
– А это ты вон у него спроси. (Переворачивает над стаканом бутылку).
– Увы, пуста моя посуда. И, как сказал поэт, "наличность вся в угасании".
Оля:
– А ты вон у него возьми. У него есть, ты сам ему вчера отдавал, я видала...
Колюня:
– Ты видала, ты и спрашивай.
Оля:
– Дак твой родственник, он тебе все равно все завещает, сам сказал, ага.
Колюня:
– Правильно, Оля, чего там церемониться? Давай все пропьем, раз отдают.
Оля:
– Да ладно, ладно, зажилился. Я чо, я для всех. Голова она у всех голова, у всех болит, поди.
Колюня:
– Ох, сердобольная ты наша.
Понт:
– Колюня, оставьте женщину в покое! Ну, чего Вы к ней пристали?
Колюня:
– Это еще разобраться надо, кто к кому пристает.
Понт:
– Вот, возьмите, купите себе водки...
Колюня:
– Конечно! Себе. А у тебя голова не болит?
Понт:
– Болит, но пить эту гадость я не буду. Я не могу себе позволить оставшиеся дни провести в беспамятстве.
Колюня:
– Смотрите на него! Он хочет сохранить в памяти наши пьяные рожи, кривлянье этих гребаных депутатов по ящику, этого президента, пропившего мозги и разучившегося говорить с людьми на человеческом языке. Может, тебе еще воспоминаний о войне подкинуть? А? Знаешь, как входят в дома, захватывая город? Знаешь?! Не знаешь?! Тогда ты ничего не знаешь! Так слушай, как это делается: ногой выбивают дверь, бросают гранату, расстреливают из автомата и заходят. А на полу - все, что осталось от людей. И люди эти - дети, женщины. Ошибочка получилась. Понял, нет?! Трезвость он хочет беречь, себя соблюсти. Ты у нее, у Ольки спроси, как ее мамка пропила и как она теперь сама себя пропивает. Ты на улицу выйди.
Понт:
– Колюня, это... правда?
Колюня:
– Что - правда?! Что я у тебя деньги вчера украл и книжки? Да, правда. Я же тебе праздник хотел...
Понт:
– Да нет, Колюня. Я все понял про деньги еще вчера. Это все ерунда. Про детей это - правда?
Колюня:
– Конечно, мне сейчас больше всего хотелось бы сказать, что нет, но я не могу соврать: правда, Понт. К сожалению - правда. Это война, Понт, пойми. Там нет виноватых...
Понт:
– Колюня, я прошу Вас уйти. Совсем уйти. Я прошу Вас. Очень прошу.
Колюня:
– Но, Понт, послушай же...
Понт:
– Я прошу Вас...
Колюня:
– Ладно, Понт. Я пойду. Только все, что тебе так не нравится и все от чего ты так стараешься отгородиться - происходит на самом деле. И как ты ни жмурься, рано или поздно зло, которое порождается всеми нами - приходит в дом к каждому, кто его породил. А породили мы его все вместе. Все. Согласись, Понт. Мы же живем рядом. Только часто не замечаем этого. Нам все кажется, что все плохое происходит где-то там. Что если и воюют, то другие. Да, другие, Понт. Но кто все это начинает? Конечно, ты здесь ни при чем. А кто - причем? А? Не знаешь, Понт?.. А может, не хочешь знать? Да ладно, чего тут выступать? Всем привет!
Уходит.
Оля:
– Ну чего вы, мужики, в самом деле-то. Чего не поделили? Давай я его верну что ли?
Понт:
– Не надо, Оля. Мы Россию не поделили. А не поделили мы ее по той самой простой причине, что не делится она, Россия. И мы не делимся. И у каждого своя правда. Да ладно, чего я тут перед тобой?
Оля:
– Кааанешшно! Чего со мной? Ночью по пьянке трахнуть - это сколько угодно. А слово по-человечьи, так чего со мной. Господа брезговают. Ну и пажжжжалста, могу и уйти...
Понт:
– Не надо! Пожалуйста, не надо. Мне сейчас никак одному, я вот сейчас. Ты извини, ты не думай, я хорошо о тебе. Я вот... это... ну... вот, возьми деньги.
Оля:
– Ты чо, мужик?! Думаешь, я совсем уже? Да пошел бы ты!
Понт:
– Да нет же! Нет! Я хотел попросить принести водки. Наверное, иногда это просто необходимо, - выпить водки. Давайте, Оля, выпьем водки. Вдвоем. Просто выпьем и помолчим. Давайте? Я даже сам сбегаю. Только Вы подождите меня.
Оля:
– Чо, боишься, что скраду бутылку?
Понт:
– Да не боюсь я за бутылку. И за деньги не боюсь. Я... Я один боюсь остаться. Я так долго был один.
Гаснет свет. Когда зажигается - та же комната. Только опустела. Стеллаж пуст, несколько книжечек. Кровати нет. На полу - растерзанный матрас. Вместо стола - ящик. Сидит на матрасе Понт. Ободранный, грязный, трясущийся. На полу - пустые бутылки, шприцы. Окно разбито. В двери без стука входит участковый.
Участковый:
– Ну, может, расскажите, гражданин хороший, как получилось, что вчера вечером у Вас из окна гражданочка сиганула, а?