Наследство из преисподней
Шрифт:
– Не знаю. Пока иду на голой интуиции. Так говоришь, тот студент-медик хотел покончить жизнь самоубийством?
– Да.
– Практика суицида говорит, что сия напасть передается по наследству…
Я потер виски, стараясь сосредоточиться; внезапно возникшая идея была туманна и бесформенна.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Если это так, то почему Мошкин-старший до сих пор не залез в петлю? По идее, он должен был идти первым номером, а не Зяма.
– Скажешь такое… – фыркнула Галюня. – Жизнь – не индийское кино. И не детективный
– Верно. Но только со знаком минус. В жизни, Галюня, бывают такие сюжеты, что куда там книжным.
Поверь профессионалу пера.
– И все равно я не пойму, куда ты клонишь.
– Мне и самому это неизвестно… – Рассмеявшись, я встал. – Я должен снять грим. А то, мне кажется, он немного смущает тебя.
– Как ты догадался? Действительно, я разговариваю с тобой словно с чужим незнакомым мужчиной.
– Оно и видно. У тебя глаза до сих пор испуганные. Чистое полотенце у твоей подруги найдется?
– Конечно. Минуту… – Галюня начала копаться в ящике платьевого шкафа. – Держи. Пока ты будешь мыться, я спущусь в свою квартиру. Проверю, что там и как. За двадцать минут управишься?
– Что ты, милая. Я старый солдат. Мне хватит и пяти.
– Тогда я вернусь через десять минут. Закрой входную дверь на засов.
Галюня ушла. Я быстро снял парик и отклеил усы, а затем залез под душ. К приходу Галюни я был как новая копейка.
– Ну как я тебе? – Я приосанился.
Галюня рассмеялась и ответила:
– С годами ты не меняешься. Задавака и дамский угодник.
– Спасибо на добром слове.
– Я тут пожевать тебе собрала. – Галюня поставила посреди стола сплетенную из лозы корзинку, содержимое которой было закрыто вышитой льняной салфеткой. – Ты, наверное, проголодался?
– У-у-у… – простонал я с вожделением. – Проголодался – это не то слово. Я готов съесть жареного быка, хотя и поужинал. Воздух родины и большая нервная нагрузка действуют на меня как аппетитные капли. У тебя там все спокойно?
– Да. Только Ядвига заскучала и немного буянит. Она как выпьет, без компании не может.
Спустя несколько минут я уже уписывал за обе щеки подогретые в микроволновке куриные окорочка с кетчупом, запивая еду виноградным соком домашнего приготовления. Оказывается, у Галюни была "фазенда" с виноградником и садом. Для души, как выразилась моя подружка.
Шел двенадцатый час ночи.
Глава 26
Я уехал от Галюни в половине первого. Мне нужно было торопиться. За время, которое я провел у Галюни, моя уверенность в том, что противостояние Джабраила и Чабри закончится победой последнего и что он не расколется, даже если за него примутся по-настоящему, здорово поколебалась.
Короче говоря, я пытался выдать желаемое за действительное. Так бывает со многими большими начальниками, когда они выступают перед народом, о которых можно сказать словами одного из моих учителей – "брешет и сам себе верит".
У меня уже не было сомнений в том, что Чабря занимает достаточно высокую ступень на иерархической лестнице воровского сообщества, несмотря на то, что он по милицейскому ведомству числился как барыга.
Это я сообразил после того, как покинул бар "Ретро".
Будь он простым скупщиком краденого, Джабраил (а я почему-то был уверен, что именно он является главным боссом Никиты) не стал бы платить Чабре ни копья. Или бросил бы ему сотню-другую баксов, чтобы не сильно обижать.
Но Джабраил поступил по-иному. Он сдержал обещание. Притом авансом. Значит с Чабрей не все так просто. Похоже, за ним и впрямь стоит немалая сила, с которой даже бандит Джабраил вынужден считаться.
Все это так, если бы не одно "но". По всему было видно, что вещь, спрятанная Зямой, стоила дороже мира между мафиозными группировками, дороже крови, которая может быть за нее пролита.
Впрочем, бандитов, а так же как реформаторов и революционеров разного толка, кровь в борьбе за власть никогда не останавливала. Даже если ее было чересчур много – река и маленький океан.
В конце концов, что это за вещь, будь она неладна!?
Думай, Стив, думай… Ты ведь башковитый парень, у тебя неплохо развиты интуиция и воображения. И жизненного опыта хватает, чтобы разобраться в ситуации. Думай!
Это явно не деньги. Какая-то драгоценность баснословной цены? Смешно – в наших краях где-то находится бриллиант… скажем, величиной с орех. Бред!
Но даже если это похоже на правду – с известной натяжкой, то почему так активно ведут себя спецслужбы?
Конечно, "контора" тоже не прочь отыскать подобный раритет, однако ее рвение в этом деле весьма подозрительно.
Ладно, пойдем дальше. Может, это какие-то документы? Ну, например, некий народный умелец изобрел вечный двигатель (что при нынешних ценах на энергоносители принесет частным лицам или государству миллиарды долларов), а Зяма сумел выцыганить у него чертежи.
Не исключено. Тогда в эту схему вписываются и спецслужбы, и мафия, и курьер-кассир с большой суммой денег, возможно, от зарубежных господ капиталистов, и даже личный враг Зямы Мошкина, некий Мстислав Войцеховский, которого олигарх провинциального разлива решил под шумок утянуть с собой в могилу.
Все это так. Но вот беда – вечный двигатель невозможен в принципе. Это доказано много раз.
И опять белка бегает внутри колеса. И снова я стою на перепутье в полной прострации, не зная, с какой стороны подступиться к проблеме, готовой похоронить меня заживо. Состояние полного бессилья перед неведомой опасностью и раздражало, и пугало.
Что предпринять? Где искать союзников? Как доказать всем заинтересованным сторонам, что я понятия не имею о той вещи, которую они ищут?
Эти вопросы мучили меня до самого дома Антона. Я был настолько заведенный, что мне даже спать не хотелось, несмотря на позднее время.