Наследство в Тоскане
Шрифт:
– Правда?
– Си, – Мария взглянула на часы. – Адвокаты приедут еще минут через двадцать. У нас есть время, чтобы познакомиться. Хотите, пройдем в гостиную?
– Да, спасибо.
Она провела меня в просторную комнату в глубине виллы, где на разных коврах стояли несколько уютных комбинаций диванов и кресел. В дальнем конце комнаты расположился небольшой рояль, а на стенах висело множество картин маслом, которые должны были бы занимать место в музеях.
Я прошла за Марией к дивану, стоящему перед большим каменным камином.
– У вас, должно быть, есть немало вопросов, – проговорила она.
– Вообще-то
– И у нас тоже, – ответила она.
У меня снова что-то сжалось в желудке, и я нервно кашлянула.
– Мария, я буду откровенна. Все это очень неловко. Я не знаю, насколько вы в курсе всей ситуации, но мистер Кларк не принимал никакого участия в моей жизни. Моя мать рассказала мне о нем лишь за час до своей смерти, это было больше десяти лет назад, и рассказала очень немного. Даже мой отец не знает, что я ребенок другого человека. Так что, видите, как все сложно.
– Ох, мамма, – в глазах Марии появилось озабоченное выражение. – Так вы ничего не знаете об отношениях Антона с вашей мамой?
Ничего, кроме того, что она отвернулась от меня с выражением стыда и отчаяния, сделав это признание на смертном одре.
– Я даже не уверена, были ли у них какие-то отношения, – пояснила я. – Потому что моя мать была счастливо замужем за моим отцом, когда они тридцать один год назад приехали сюда провести лето. Именно поэтому она и не говорила мне, что Антон – мой настоящий отец, по крайней мере до самой своей смерти. Думаю, она почему-то все же хотела, чтобы я узнала… может быть, на случай, если в будущем возникнут какие-то медицинские вопросы? Это единственная причина, которую я могу придумать, почему она вообще мне об этом сказала. Но она умоляла меня не рассказывать об этом отцу, потому что это разобьет ему сердце, а ему и так приходится нелегко. Он парализован и нуждается в круглосуточном уходе.
– Санто дио [11] .
Я опустила взгляд.
– Простите. Я как-то путаюсь.
– Вовсе нет.
Я сделала глубокий вдох.
– Просто у меня столько вопросов.
Мария выпрямилась на диване.
– Я бы хотела ответить вам на них, но для всех нас это был такой же шок, как и для вас. Мы узнали о вашем существовании только от юридической службы Антона в Лондоне несколько дней назад. Это они должны приехать сегодня утром с завещанием, которое он обновил совсем недавно.
11
Sante dio (ит.) – О боже.
Я неуверенно нахмурилась.
– Насколько недавно?
– Два года назад. В 2015-м.
Я подумала.
– Может быть, это произошло, когда он узнал о состоянии своего сердца?
Она с сожалением покачала головой.
– Насколько я знаю, он ничего такого не знал. Он всегда казался здоровым как конь.
Где-то в доме громко хлопнула дверь, и я повернула голову на звук женских каблуков, звонко зацокавших по лестнице. Мария потерла виски.
– Порка вакка [12] . Я заранее прошу прощения за то, что сейчас начнется.
12
Porca vacca (ит.) – итальянское
В комнату ворвалась высокая, очень красивая итальянка с длинными темными волосами, белоснежной кожей и полными алыми губами. На ней был черный брючный костюм «Армани». Она разразилась громкой тирадой на итальянском, сопровождая бесконечные потоки жалоб размашистой жестикуляцией безупречных рук с французским маникюром. Я не понимала ни слова из ее речи, но подозревала, что это как-то связано с предстоящим визитом адвокатов.
Мария вытянула руку, пытаясь как-то успокоить ее. Заговорила с женщиной по-итальянски, но гораздо медленнее. Я могла только сидеть и смотреть.
В комнату влетела другая женщина. Эта была блондинкой, и заметно старше, возможно, лет шестидесяти с небольшим, но она тоже выглядела потрясающе. Было ясно, что она делала какие-то пластические операции.
– Уйдет ли она! – закричала блондинка.
– Не уйду, потому что я тут живу! – ответила ей итальянка.
– Нет. Ты тут всего лишь гость, и тебя больше не хотят здесь видеть!
Молодая женщина ответила яростно эмоциональной пулеметной фразой на итальянском, которая продолжалась до тех пор, пока другая не подняла руки в поражении. Она выжидательно обернулась к Марии, явно желая, чтобы та вмешалась и сказала бы что-то, чтобы разрядить ситуацию.
– Дамы! – сказала Мария. – С этим придется подождать. Мы не можем принять никаких решений насчет того, кто останется, а кто уйдет, пока не узнаем, что нам сообщат адвокаты.
– Вот! – отрезала итальянка. – Я же говорила!
– Они ничего не скажут насчет тебя! – возразила блондинка. – Антон написал завещание два года назад, а тогда он с тобой и знаком-то не был.
Итальянка трижды щелкнула пальцами перед ее лицом.
– Ты думаешь, что знаешь все ответы, а это не так. Ничего ты не знаешь. Антон любил меня. Он сам мне так говорил. И ты не знаешь, о чем он думал перед смертью. Он мог что-то добавить. Написать какое-нибудь письмо. Я не знаю, как это все работает.
– Конечно, ты ничего не знаешь. У тебя вместо мозгов помада.
– А ты просто нахальная корова! Ты вообще тут только из-за денег! На него тебе было наплевать! Если бы это было не так, ты бы приехала навестить его, пока он был жив. Но тебя тут не было! А кто, кто был с ним, стараясь, чтобы его последние дни прошли как можно лучше?
Мария поднялась и простерла вперед руки, словно оркестровый дирижер.
– Тачете! [13] Поговорим об этом потом. Позвольте представить вам Фиону. Она только что приехала.
13
Tacete (ит.) – замолчи.
Обе тут же замолчали и повернулись в мою сторону.
Та, что помоложе, смотрела на меня как на гадюку в траве.
– Это она?
Я встала и попыталась улыбнуться.
– Бонджорно.
– Это Кейт Уилсон, – сказала мне Мария, указывая на блондинку постарше. – Бывшая жена Антона. Она приехала из Калифорнии. А это София Романо… – Мария запнулась, подыскивая слова. – Подруга Антона.
– Я была ему больше чем подруга, – возразила София. К моему изумлению, она уняла свою ярость и с улыбкой протянула мне руку. – Приятно познакомиться, Фиона. Вы похожи. У вас его глаза.