Наследство в Тоскане
Шрифт:
– Мне все так говорят, – я пожала Софии руку.
Миссис Уилсон тоже сделала шаг вперед.
– Вообще-то это довольно неприятно. Разрушает предположение, что вы на самом деле не его дочь.
В ответ на эту парфянскую стрелу Мария испустила неловкий смешок.
Миссис Уилсон оглядела меня с ног до головы холодным взглядом зеленых глаз. У меня появилось ясное ощущение, что она не одобряет меня ни в чем, особенно мою одежду. На мне были джинсы-скинни и легкий топ под черным кардиганом – смесь спандекса с полиэстром, купленные в «Волмарте» – ведь я была очень
– Вы проделали сюда долгий путь, – заметила миссис Уилсон с обвинительными нотками в голосе.
– Вы тоже, – ответила я. – Мария сказала, вы живете в Калифорнии?
– Да, – она свела приподнятые брови. – А вы из?..
– Таллахасси, Флорида.
Выпустив мою руку, она отступила назад.
– Никогда не бывала в Западной Флориде.
– Там очень мило. Заезжайте как-нибудь.
Миссис Уилсон слегка усмехнулась.
К этому моменту София вышла из комнаты и удалилась по лестнице наверх.
Миссис Уилсон обернулась к Марии.
– Ее не приглашали на встречу, верно?
– Нет, – ответила Мария. – В списке ее нет.
– Хорошо. Мне потребуется ваша помощь в том, чтобы завтра же избавиться от нее. Если только Антон не наделал в свои последние дни каких-нибудь глупостей. Да поможет нам бог, если наделал, но даже это меня бы не удивило. – Она снова покосилась на меня и тоже вышла из комнаты.
Мария опустилась в кресло.
– Ми диспьяче [14] .
14
Mi dispiace (ит.). – Я приношу извинения.
Я тоже села.
– Но вы же не виноваты. София была… – Я указала пальцем в опустевший дверной проем.
– Си. Любовницей Антона. Не первой, но ей повезло, она стала той, кто был с ним до самого конца. Если честно, я не могу представить себе, чтобы он ей что-нибудь оставил. Он не был дураком, и она много всего получила от него при жизни. Были разговоры про ожерелье, на которое можно было бы целый год снимать в Риме квартиру. Думаю, она заслужила кое-что за то, что была с ним, когда он был так сварлив. Она правда была к нему привязана. Хотя… – Мария неодобрительно покачала головой. – Ее мотивы вызывали подозрения, если вы меня понимаете. Он был немолод, а ее вы видели.
– Думаете, она его обирала?
– Возможно.
Не желая делать осуждающие кого-то предположения, я опустила взгляд на свои руки, лежащие на коленях.
– Кажется, я не особо понравилась его бывшей жене.
Мария махнула рукой.
– Из-за Кейт не переживайте. Она планирует свое третье замужество, а ее второй муж был еще богаче Антона, так что ей-то уж жаловаться не приходится.
– А дети? – спросила я напрямую. – Они меня возненавидят?
– Это уж точно, – ответила Мария, взглянув на меня. – Но что они думают, это неважно. Важно то, что написано в завещании, так что берите то, что он вам оставил,
Удивленная ее откровенностью, я несколько раз моргнула.
– Спасибо за совет.
Мария печально вздохнула.
– Иначе у вас не будет никаких шансов. У этой семейки просто талант осложнять жизнь себе и всем окружающим. Все превращается в битву.
– Но я же тут ни при чем.
– Нет, конечно, ни при чем, – глядя на меня, Мария начала крутить сережку в ухе. – Что бы ни случилось здесь сегодня утром, не принимайте этого на свой счет. Нет и не было никаких шансов, что они смогут принять тот факт, что у их отца был еще ребенок. Но вообще-то… Не знаю, почему они так уж изумлены. Мать увезла их в Америку тридцать лет назад. Не то чтобы их отец был монахом. В его жизни было много женщин.
Что-то в этой фразе обеспокоило меня, потому что я не хотела думать о своей матери как об одной из многих его пассий. И в то же время мне не хотелось предполагать ничего некрасивого на следующий день после похорон этого человека. Но у меня были свои подозрения.
Я снова выпрямилась.
– Марко сказал, что ваш свекр, Доменико, работал на виноградниках до того, как вы с мужем заменили его. Может быть, родители вашего мужа знают что-нибудь, что произошло между Антоном и моей матерью?
– Может, они что-то и знали, но они оба умерли. Мы с Винсентом начали работать здесь в 1988 году. Когда ваша мать приезжала сюда?
– Это было летом 1986-го. – Когда это направление дознания не принесло результата, я сменила направление. – А кто был шофером Антона до Марко? Где он теперь?
– Его звали Гордон Нуччи, и он был с Антоном много лет. Он жил тут, на вилле, до того, как я начала здесь работать, так что он тоже мог что-то знать, но он тоже давно умер, и тогда мы наняли Марко.
Прежде чем я успела задать еще какие-то из своих многочисленных вопросов, прозвенел звонок на двери.
– Это, должно быть, адвокаты, – Мария поднялась с кресла. – Оставайтесь тут, я пойду встречу их, а потом начнем.
Я смотрела ей вслед, чувствуя, как при мысли о том, что сейчас здесь начнется, у меня сводит желудок – моя первая встреча со своими братом и сестрой, которые, скорее всего, ненавидят меня всеми силами души за то, что я стала наследницей по завещанию их отца, грозила обернуться катастрофой. Но тем не менее мне было интересно, что же Антон оставил мне и сколько это может стоить. Судя по тому, что я успела увидеть в этом владении, это могло быть нечто существенное. Или нет. В любом случае я буду рада, когда эта встреча закончится.
Глава 3. Слоан
Незадолго до прибытия адвокатов на Слоан Ричардсон снизошло прозрение. Это случилось позади виллы, в огороде, где по утрам солнце светило ярче всего. Возможно, оно было принесено ей божественным переливом церковных колоколов с вершины холма. Или же свежий сельский воздух напоил кислородом ее мозг, измученный выхлопными газами, от которых у нее болела голова всякий раз, как шоссе под Лос-Анджелесом застывало в мертвой пробке и их шофер не мог двинуться с места.