Наследство

Виноградова Ольга

– А какая у нее фамилия была помнишь?
– пропыхтел Мазаринин, топчась на одном месте.

– Нефедова, - откликнулась я, ежась от холода.
– Какая она еще может быть?
– на самом деле какая угодно, но признаваться начальнику, что я полный профан в родственных связях за неимением таковых, кроме матери и отца, очевидно, инопланетянина раз он не соизволил до сих пор объявиться. Других причин, кроме триллионов световых лет, я не вижу.

– Ладно, сейчас спроси адресок.

– У кого...

А вот глазами хлопать и покидать уютную уже нагретую ключицу Мазаринина не стоило, но я подумала о кладбищенском стороже и не ждала подвоха, однако, беседовал мужчина отнюдь не с человеком. Он беседовал с серокожим карликом с непропорционально большой головой, руками, снабженными птичьими когтями. Существо говорило очень плохо, путаясь длинным раздвоенным языком. Оно путало право, лево и низ с верхом. После тридцать восьмого поворота у кривой березы я перестала слушать, ибо мозг спешно ушел симулировать озвученный маршрут. В процессе его слегка укачало.

Мне не нравилось существо. Слишком оно напоминало падальщика. Те же воровские повадки, стреляющий взгляд, голодный вид и капающая при виде моей голой пятки слюна. Оно питается людьми? Я попробовала пристроить ногу на плече вампира. Падальщики, например, гиены, имеют привычку неожиданно вцепляться в лакомый кусочек и тащить его в укромное место. Не хочу без ноги остаться. Без нее я точно от небесного воинства далеко не убегу, если только вампир не согласиться меня на руках вечно носить, что маловероятно.

– Кто это был?
– шепотом поинтересовалась я у вампира, разглядывая родинку у него на шее. Она расположилась прямо над бьющейся жилкой... Я приложила два пальца к шее и вздрогнула от удивления: бьется! Как же так...

Александр убрал мою руку и усмехнулся.

– Ты хоть что-нибудь про изнанку мира знаешь?
– я мотнула головой. Откуда? Своими глазами видела немного, трогала еще меньше.
– Так я думал. Если будет время, то займусь твоим образованием.

– Краткий ликбез?
– я несмело улыбнулась.

– Скорее полное погружение, - со зловещей улыбкой пообещал Мазаринин.

И кто из нас пошутил? Думать об учебе не хотелось. Я в школе отсидела, затем в универе парилась и опять двадцать пять? Нет, увольте меня по собственному желанию из учеников. Готова только на факультативы и семинары по выживанию ходить.

– Прибыли, - меня опустили на землю, но из рук не выпустили.

– Точно?
– я не осмеливалась открыть глаза. Казалось, открою и на меня вся мифическая энциклопедия набросится.

– Сама убедись. Вы с ней одно лицо.

Любопытство одержало победу. Открыв глаза, я жадно вгляделась в черно-белую фотографию на фарфоровом овале величественной женщины с высокой прической. Господи, я действительно была ее копией, только молодой. И живой...

Через десять километров Стеван проклял все. По-хорошему, проклинать надо было себя, однако воспитание и отцовский пример перед глазами не позволял признать собственную ошибку. Оттого следовал колдун тем же путем в Весино, который изначально выбрал: буераками, да оврагами, через леса, поля и ручейки.

Весь искусанный истосковавшимися по любви комарихами, обласканный нежными лапками клещей и едва не убаюканный навсегда шипением гадюки Стеван упорно пробирался через очередную чащу, не подозревая о прорубленной в десяти метрах от него просеке. Он лез напролом, наматывая на нос клочья седой паутины, собирая волосами гусениц. Пыхтел, ругался, но не сдавался, чувствуя - цель близка! И в самом деле до Весино осталось всего-ничего: с два километра по засеянному пшеницей фермерскому полю, которое начиналось сразу за канавой. О ней знали все местные, поэтому ходили по тропинке, по мостику и по просеке, но Стеван на свою беду был чужаком в здешних краях.

Земля ушла из-под ног колдуна внезапно. Вот только стоял,а следом уже летит вверх тормашками! И прямо в грязную воду. Лицом, соответственно.

Нахлебался от души. Изгваздался с ног до кончиков волос на макушке, где временно расположилась на смерть перепуганная вторжением в родной дом молодая жаба урожая текущего года. Осознав свое положение земноводное спрыгнуло на ближайший широкий лист, оттуда издала негодующее "ква" и ушла под воду, спасаясь неуклюжего человека.

– Замечательно!
– сквозь зубы пробормотал серб. Одежду и его самого можно было выжимать.

– Каррр!
– с ближайшей сосны подтвердила ворона, только сочувствия в ее возгласе не было ни грамма, зато ехидства хоть отбавляй. Мужчина в очередной раз подивился начальству местных птиц и в очередной не придал появлению нечаянной свидетельнице особо значения.

Колдун встал, отжал футболку, снова напялил ее на себя с зубовным скрежетом и полез вверх по крутому склону высотой в два человеческих роста. Оставленная без внимания птица переступила лапами на ветке, покачала клювом и закрыла крыльями глаза.

"Ну и подопечный мне достался!" - подумала Джегода, наблюдая второй полет колдуна в канаву. Идиоту же видно, что склон размок от дождя и максимум, что Стеван добьется - свернет себе чего-нибудь. "Ну вот..." - на третий раз мужчине не повезло. Коварная подводная коряга распорола ногу от колена до лодыжки. Неглубоко, но больно чертовски!

Джегода молча снялась с ветки и полетела через поле к деревне. Она его там подождет. Если он, конечно, сможет до заветной цели добраться: на поле комбайн работает, а на клочке зелени у домов стадо коз пасется. С характером серба его точно кто-нибудь боднет, в уж комбайн или козел не суть важно!