Насмешка
Шрифт:
— Мы непременно должны будем сюда вернуться в будущем году, — шепнула она Дальвейгу, когда их словоохотливый хозяин отвлекся.
Гаэрд кивнул и откинулся на спинку стула, поглядывая на вход в трапезный зал. Ригнард появился, когда его товарищ уже начинал сердиться. Время шло, и Лиаль заметно нервничала, переживая, куда запропастился ее братец. Гаэрд ничего не имел против забав Магинбьорна, но ему не нравилось, что из-за этого тревожится его сестра.
— Как сходил в оружейную лавку? — громко спросил Дальвейг прежде, чем Ригн успел открыть рот.
— В лавку? — растерялся тот.
— Угу, в оружейную, — с нажимом повторил Гаэрд, и Ригнард усмехнулся, сообразив, что друг знает, где он был, и чем оправдал отсутствие ласса Магинбьорна перед его сестрой.
— Замечательно сходил, — довольно кивнул Ригн. — Такие отличные ножны попались, несколько раз рассматривал.
— Без подробностей, — чуть скривился хранитель Халидура, косясь на Лиаль.
— Правда? Покажи, братец, — живо заинтересовалась лаисса.
Дальвейг насмешливо изломил бровь, а Ригнард легкомысленно отмахнулся:
— Да зачем они мне? Посмотрел и хватит. Потом лучше найду. Простоваты они, хоть и искусны.
— Тебе видней, — улыбнулась Лиа, и скользкая тема была забыта. Тем более, что благородной лаиссе было, о чем сказать брату. — Ригн, мы решили сходить на празднества.
Магинбьорн выслушал сестру, перевел взгляд на друга и откровенно зевнул.
— Без меня, — сказал он. — Дорога меня утомила, я лучше высплюсь. Вам бы тоже не мешало завалиться спать, а не мотаться по людным улицам, рискуя встретиться неизвестно с кем.
Лиаль обиженно засопела, душой она уже стремилась туда, где звучала музыка, где лились рекой хмельные напитки, и где зеваки смеялись над проделками животных, ахали, глядя на канатоходцев, и умилялись, слушая пьесы бродячих актеров. Брат несколько мгновений смотрел на сестру и, наконец, махнул рукой.
— Хорошо! Идите, но за сестру отвечаешь головой, — строго сказал Магинбьорн товарищу.
— Мы вернемся еще до темноты, — ответил Гаэрд.
После этого Ригнард поднялся наверх, а Лиаль и Дальвейг, забрав теплые плащи, покинули гостевой двор, предварительно выслушав напутствия папаши Рёнва, советовавшего, на что им стоит взглянуть, а на что зря потратят время. От Магинбьорна благородные ласс и лаисса так же выслушали целый свод указаний, что позволено влюбленным, а что нет. Возможно, Ригн разошелся бы во всю широту своей заботливой души, но встретившись с мрачным взглядом Гаэрда, отмахнулся:
— Идите уже прочь, — буркнул Магинбьорн, и его сестра со вздохом облегчения поспешила на улицу.
Гаэрд последовал за девушкой, а Ригн еще какое-то время смотрел им вслед из окна покоев, после зевнул и завалился на одну из кроватей, тут же засопев. Ласс Дальвейг обернулся, взглянул туда, где мгновение назад был виден Ригнард, и, не обнаружив его, вздохнул с облегчением и положил Лиаль руку на плечо. Товарищи вполне могли пройтись в обнимку, а приобнять более юного приятеля считалось покровительственным жестом, что показывало ему расположение старшего мужчины. И юнец мог вполне рассчитывать на его помощь и поддержку, если они ему понадобятся.
Лиаль скосила глаза на Дальвейга и улыбнулась, зарумянившись чуть больше. Ей было приятно хотя бы так обнародовать близость их душ. И пусть сейчас она вновь стала Лилом, а возлюбленный в глазах окружающих представлялся ее покровителем и наперсником, но уж влюбленные-то знали, кто они друг другу, потому наслаждались этой небольшой вольностью и свободой от нравоучений сурового брата.
Пара свернула на соседнюю улицу и пристроилась к горожанам, спешившим на площадь Катиль Всевидящей. Там устраивали представления для более бедного сословия. Папаша Рёнв говорил, что все самое интересное начнется, когда стемнеет. Тогда появлялись факиры, вытворявшие с огнем такое, что толпа замирала в восхищении: крутили огненное колесо, жонглировали факелами, а юные девы танцевали с чашами, в которых горел огонь. Чаши эти были подвешены на тонких цепочках, и девы вращали их во время танца.
— Завораживающее зрелище, — поделился мастер Рёнв.
Сейчас же на площади Катиль Всевидящей было все то, что можно было увидеть на Ярмарочной площади и на многих улицах. Поверху был натянут канат, по которому ходили двое мужчин с шестами. Внизу прыгали акробаты, подвывала своей поющей хозяйке собачка в пышном воротнике и шапочке, напоминавшей головной убор королевских судей. Чуть подальше еще две собаки ходили на задних лапах, прыгали и переворачивались в воздухе. С другой стороны площади звучала веселая музыка, там танцевали две молодые женщины в цветастых платьях. Чуть подальше пел бард. Вокруг него тоже стояли люди, слушая глубокий бархатистый голос, воспевавший вечную любовь.
Гаэрд и Лиаль тоже ненадолго остановились и послушали нежную песню, сплетя незаметно пальцы. Но когда он запел одну из баллад о странствующем лассе, благородная лаисса потянула за собой Дальвейга, потому что эту балладу часто пел Лиот, и горечь наполнила девичье сердце.
— Есть ли еще желающие испробовать верность своего глаза?! — надрывался невидимый зазывала. — У кого твердая рука и меткий глаз, добудьте сокровище из пасти дракона!
— Любопытно, — хмыкнул Гаэрд и направился в сторону кричавшего, крепко обнимая Лиаль за плечи.
Пробившись сквозь толпу, пара увидела вырезанную из дерева драконью голову с выпученными глазами, раскачивавшуюся на цепях, подвешенных к ветке высокого дерева. Из пасти дракона торчал небольшой ларчик, добыть который можно было только перерезав веревочку, удерживавшую его. Рядом с надрывающимся худощавым мужчиной лежал лук и колчан со стрелами.
— Нашел дураков, — говорил бородатый мужик, стоявший рядом. — Кто же в эту фитюльку попадет?
— Меткий стрелок попадет, — заносчиво ответил зазывала. — А коли ты слеп, то и ступай отсюда.
— Ты мне круг поставь, я в его середину и с закрытыми глазами попаду, а это только стрелы переводить, — не желал прекращать спора бородач.
— Он верно говорит, что это за испытание? — возмутился другой мужчина, одетый в доспехи ратника.
— У кого твердая рука и меткий глаз, тот сможет добыть сокровище из пасти дракона! — не слушая их, снова заорал зазывала.
Зеваки продолжали возмущаться, не спеша браться за лук. Гаэрд с интересом рассматривал драконью голову, продолжавшую раскачиваться на ветру, поскрипывая цепями. Затем подмигнул Лиаль и подвел ее к зазывале.