Насмешка
Шрифт:
— Как я уснул? Как?! — горестно восклицал Тагард. — Не уследил, не уследил!!! Я должен был смотреть за ним!
— К Нечистому, и я не лучше, — буркнул Ригнард. — Знал же, что он затеял.
— Святые, — всхлипнула Лиа.
— Он, наверное, отошел по надобности, — попытался всех успокоить Теодар.
Магинбьорн остановился на короткое мгновение, вытягивая руку в сторону и не давая сестре обойти его. Тагард оттолкнул Ригнарда и бросился к распростертому на потемневшем от крови снегу мужчине.
— Гаэрд! — воскликнул он.
— Проклятье, — сдавленно выдохнул Теодар Вальген. — Мертв?
— Нет! — закричала Лиаль. — Не надо!
Неожиданно из груди молодого ласса вырвался тихий стон, и Ригн едва успел поймать сестру, бросившуюся к Дальвейгу.
— Пусти! — завизжала благородная лаисса, отчаянно вырываясь из объятий брата.
Она взмахнула рукой, и на щеке Ригнарда появились кровавые росчерки от ногтей девушки. Магинбьорн охнул, выпуская из рук сестру, и та подскочила к возлюбленному, падая на колени.
— Гаэрд, — дрожащим голосом позвала девушка.
— Лиа, — отозвался Дальвейг, разлепляя глаза.
— Хвала Небесным Покровителям, — хрипло вздохнул Таг. — Берите его, несем к огню, нужно осмотреть рану.
— Лёрви мертв, — негромко произнес Теодар. — Перерезано горло. Похоже, не ожидал нападения.
За их спинами послышались спешные шаги, и один из братьев взволнованно сообщил:
— Квит исчез, и его лошадь тоже.
— Халидур тоже исчез, — прохрипел Гаэрд, все более приходя в себя. — К Нечистому, голова…
Он застонал и больше не произносил ни слова.
— Догнать мерзавца! — взревел Тагард.
— Уже нашли его следы, пятеро братьев отправились в погоню, — ответил тот же хранитель и продолжил быстро говорить. — Он стоял на часах, сам вызвался быть первым, должно быть ожидал подходящего мгновения. А когда увидел, как брат Дальвейг отправился в ельник…
— Лёрви успел его заметить прежде, чем тот напал, — проскрипел Гаэрд и тяжело осел на землю.
После этого упрямца, пожелавшего идти своими ногами, подняли на руки и бережно вынесли к костру. Голова Дальвейга оказалась разбита. Но, то ли Квит несильно ударил, то ли удар вышел неточным, но череп не был пробит. От оглушившего Гаэрда удара вышло больше крови, чем опасности для жизни. Впрочем, если бы не крик Лиаль, разбудивший братьев-хранителей, возможно, все закончилось бы гораздо хуже. Помощь успела вовремя.
— Меня хранят Святые, — превозмогая головную боль, улыбнулся Дальвейг. — Не плачь.
Его рука протянулась в сторону Лиаль, и благородная лаисса, забыв стыд и правила, велевшие хранить хладнокровие и не открывать своих чувств, вновь упала на колени рядом с возлюбленным, пряча лицо на его плече. Гаэрд, не глядя на сведенные брови Магинбьорна, обнял девушку, сжимая пальцами ее плечо.
Напротив них опустился на корточки Теодар Вальген. Он с новым интересом рассматривал Лиаль, затихшую на плече благородного ласса, после перевел взгляд на старого друга и улыбнулся:
— Однако ты везунчик, Плут. Не понимаю, как ты отделался столь легкой раной. У Квита тяжелая рука, он и быка мог бы свалить одним ударом кулака.
— Меня хранят Святые, — повторил Гаэрд.
— Но Халидур утрачен, — Тагард мрачно следил за тем, как Дальвейгу перевязывают голову. — Надеюсь, ублюдка догонят, и я собственноручно выпущу ему кишки.
— Он увез пустышку, — рассеянно проговорил Гаэрд, поглаживая Лиаль. — Сила Халидура осталась со мной.
— Что?! — услышавшие слова Дальвейга братья потрясенно взглянули на него.
— Но я знаю, как выглядит реликвия! — воскликнул старший Вальген, и Гаэрд болезненно поморщился. — Это был Халидур!
— Это был Халидур, — согласно кивнул Дальвейг, — но Квит увез простой клинок. Сила меча не в мече, а в хранителе. Я недавно понял это, помогли случай и один Видящий. Можно сказать, что Халидур — это я.
Он криво усмехнулся, отпустил Лиаль и вытянулся на еловых лапах, прикрывая глаза рукой. Голова болела столь сильно, что в это мгновение Гаэрду хотелось, если и не умереть, то хотя бы очутиться там, где нет ни одного звука, где не терзают вопросами, и где можно лежать, не двигаясь, пока не пройдет эта отвратительная боль.
Однако он остался на месте, и вопросы посыпались на него со всех сторон, не давая возможности сосредоточиться и ответить. Дальвейг застонал, и тогда вскинулась Лиаль. Лаисса сжала кулаки, закрывая собой возлюбленного.
— Оставьте его в покое, — зло чеканила она. — Разве вы не видите, что ему плохо? Дайте лассу Дальвейгу прийти в себя, и он вам все расскажет.
— В самом деле, — пробормотал Тагард. — разойдитесь.
— Таг, — Гаэрд поманил его к себе. — Меч верните, пусть в хранилище прибудет тот клинок, который отправился в дорогу. Остальное скоро расскажу.
Вальген кивнул и отошел от молодого ласса, утягивая за собой и брата, на лице которого появился неподдельное любопытство. Подле Гаэрда остались только брат и сестра Магинбьорн. Лиаль вновь опустилась рядом с Дальвейгом, и он положил голову ей на колени. Ригнард некоторое время следил за тем, как сестра гладит его друга по лицу, попытался сдержаться, но все-таки возмутился:
— Лиа, такое поведение недопустимо!
— Ах, оставь, братец, — отмахнулась Лиаль. — Мне сейчас вовсе нет дела до твоих нравоучений, и родовая честь не пострадает, ежели Гаэрду легче от того, что я рядом. — Услышав их спор, Дальвейг приподнялся, и Лиа рявкнула. — Лежать! Не думаю, что братья из твоего Ордена, подобно лассу Ренвалю, поспешат порочить меня перед всем миром, — закончила она уже мягче. — Не двигайся, пусть сначала утихнет твоя боль. — После вскинула глаза на Тагарда Вальгена и поманила его к себе, заметив, что он посматривает в их сторону.
Таг поспешил подойти, присел рядом и выжидающе посмотрел на Гаэрда. Но тот так и не открыл глаз, вместо него заговорила лаисса Ренваль.
— Ласс Вальген, неужто при вашем отряде нет ничего, что могло бы облегчить боль благородного ласса?
— Лаисса…
— Магинбьорн, — ответила Лиа, не желая называться именем мужа, которое она сама так и не признала.
— Лаисса Магинбьорн, — склонил голову Вальген, — мы не отправлялись на войну, потому с нами нет, ни лекаря, ни снадобий. К сожалению, сейчас нам нечем облегчить участь нашего собрата.