Настало времечко…
Шрифт:
Дал я этому бульдозеристу рубль тридцать две копейки – на бутылку «Рубина». Все равно, думаю, это сейчас не деньги. Ну что на них купишь, какого фига? Единственно – тот же «Рубин». Или в лучшем случае «Анапу». Так я «Анапу» не пью. У меня от нее изжога.
Бульдозер чистит проспект, а я стою, бью в ладоши и размышляю. «Господи! – думаю. – Как просто, оказывается. Выложил рубль тридцать две – и нет сугроба. А что это за капитал? Так, копейки, мелочь – тьфу! Да только в нашей закусочной, в “аквариуме”, мужички после работы столько
Стою я так, размышляя, и слышу вдруг за спиной некоторый шум и разговор. Оглядываюсь – это давешний милиционер и с ним какой-то взволнованный гражданин в ондатровой шапке и в пальто с каракулевым воротником. Причем милиционер указывает на меня пальцем, а этот гражданин кидается и чуть ли не за грудки:
– От какой, – кричит, – организации?!
– Минуточку, – говорю. – Не топчите меня. В чем дело?
– Вы приказали снег отгрести?
– Ну уж и приказал, – говорю я. – Скажете тоже. Да разве ему, черту, прикажешь…
– Вы понимаете, что наделали? – приступает гражданин.
– А что такое? – спрашиваю.
– Я семь человек с работы снял на полтора часа! – машет руками гражданин. – Семь специалистов!.. Это наша подшефная территория… А теперь куда мне их прикажете?!
И точно, за ним, вижу, стоят семь молодых людей с лопатами. И вид у них довольно ошарашенный.
– Извините, – говорю. – Ей-богу, не знал, что это ваш снег. А то бы, конечно, палец о палец не стукнул.
– Да, ситуация! – вздыхает один из семерки, здоровый парень спортивного сложения.
– Может, назад, в институт? – предлагает другой, очкастенький, в демисезонном пальтишке.
– Ты понимаешь, что говоришь?! – кидается теперь уже на него каракулевый гражданин. – Мы же специальное собрание проводили, обязательство брали! Как ты перед народом отчитаешься, перед молодежью? Скажешь, что чужой дядя за тебя убрал?!
– Да, ситуация! – сдвигает шапку спортсмен.
– Есть идея! – говорю я. – Глядите – он только за остановку снег отпихнул, на чистое место. Давайте перекидывайте его дальше – как раз на полтора часа хватит, даже с хвостиком.
– А Цветметпроект? – оборачивается ко мне разгоряченный гражданин. – Это же их участок, они тоже обязательство брали. Вы понимаете, чем тут пахнет?
– Да, ситуация! – бормочет спортсмен. – Тогда – по домам.
– Я не могу, – расстроенно говорит очкастенький. – Как хотите, а не могу… Все еще работают, а мы уже домой. Другое дело, если бы мы за полчаса задание выполнили, тогда оставшийся час был бы наш.
– Ребята! Парни! – говорю. – Ладно, моя вина, елки-палки! Готов искупить. Тем более все равно уже опоздал куда торопился. Раз вам домой совесть не позволяет, а на работу нельзя – пошли со мной. Ну, как будто вы уже свое отмантулили…
И я повел их в «аквариум» – у меня еще шесть рублей в кармане было… А потом и они – видят, человек от души, – тоже сбросились. Так что мы чудесно провели эти полтора часа. Я не жалею. Главное – с хорошими людьми познакомился. Парни оказались что надо. Все с высшим образованием, а очкастенький этот вообще – без пяти минут кандидат наук.
Так он мне увлекательно про свою работу рассказывал, так трогательно – ну прямо чуть не плакал.
Непродающий и продающий
Не знаю, может, бывают совсем никудышные елки, но этой почему-то все восхищались.
– Ах, какая милая елочка! – разулыбалась шедшая навстречу дама. – Не продаете?
– Что вы! – сказал я. – С таким трудом достал.
– Жаль, жаль, – потухла дама.
Потом меня заприметили, видимо, молодожены. Они долго шли следом и шептались. Наконец молодой человек решился. Догнал меня и, смущенно откашлявшись, спросил:
– Извините, где елочку брали?
– Там уж нет, – сочувственно сказал я.
– А эту не уступите? – залился краской молодой человек. – Жене очень понравилась.
– Эх, браток! – вздохнул я. – И рад бы, да свой карапуз дома ждет.
После молодоженов откуда-то из подворотни вывернулся плечистый мужчина. Этот сразу схватился за комель и скомандовал:
– Продай!
– Сам купил, – сказал я, прижимая елку к груди.
– Бери что хочешь! – не отступал мужчина.
Мне ничего не требовалось. Я выдернул елку и убыстрил шаг. Мужчина долго еще шел за мной и клянчил:
– Может, договоримся, а, хозяин?
Недалеко от дома меня окружила целая толпа.
Задние спрашивали:
– Что там, елки продают?
– Витя! – кричала какая-то женщина. – Плюнь на него – переплати рублевку!
Я с трудом взобрался на пустые ящики и закричал:
– Граждане! Елка не продается! Что вы делаете! Не ломайте ветки!
Меня, ворча, отпустили.
…Я потихоньку открыл свою квартиру и увидел жену и сына, восторженно прыгающих… вокруг елки.
– Нам повезло! – сияя, сказала жена. – С трудом уговорила одного прохожего уступить!..
– Не беда, – пробормотал я, пятясь к двери. – Пустяки. Сейчас я все устрою.
Я вышел и схватил за рукав первого встречного:
– Купите елочку! Правда, красавица?
Он подозрительно осмотрел меня и спросил:
– Почем?
– Ерунда, – сказал я. – Полтора рубля.
– Что так мало? – хихикнул он. – На пол-литра не хватает?
Я ринулся навстречу женщине с девочкой.
– Барышня! – сладким голосом сказал я. – Смотри, какая елка! Пусть мама тебе купит!
– Пошли, пошли, детка! – испуганно сказала женщина, увлекая девочку в сторону. – Мы лучше найдем, в магазинчике. Неизвестно еще, где он ее взял.