Настанет день
Шрифт:
Поделом мне… Так мне и надо… Ничего другого я не заслуживаю…
Тай приблизился к ней и осторожно прикоснулся к её плечу.
— Кэмми, что с тобой?
— Ничего, — слабо пискнула она. — Все в порядке.
— Это, наверно, из-за виски.
— Точно — чистый яд, — ухмыльнулся Сэм, потягивая янтарную жидкость с явным удовольствием.
Кэмми сидела, ни жива, ни мертва. В лице её не было ни кровинки.
— Я хочу вам кое-что рассказать, — промолвил Сэм. — Частично вам это уже известно, однако подробности я сообщу впервые.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Тай, присаживаясь на подлокотник кресла Кэмми.
— Речь идет о тебе и… Гейл. — Сэм многозначительно приумолк, а Кэмми уставилась на него с немым недоумением. Гейл? Причем тут эта Гейл? Почему он про сценарий не умалчивает?
Самуэль изучающе посмотрел на Тая.
— Может, нам лучше поговорить об этом с глазу на глаз? — предложил он.
— Нет, я хочу, чтобы Кэмми все слышала, — ответил Тай. — Мне нечего скрывать от нее. Сэм вздохнул и развел руками: мол, сам знаешь. Я тебя предупреждал.
— Хорошо, — сказал он. — Эта история началась лет десять назад. Вскоре после смерти Гейл и твоего отъезда.
— Какая история? — спросил Тай.
— От меня потребовали денег, причем таким образом, что отказать я не мог, — ответил Сэм.
Кэмми озадаченно уставилась на него. Сэм даже не смотрел в её сторону.
— Потребовали денег? — переспросил Тай. — Иными словами, тебя шантажировали?
— Да, — кивнул Сэм.
— Кто?
— Горничная Гейл. Помощница, секретарша, к тому же отъявленная стерва — но все это не имеет значения. Суть заключается в том, что эта женщина — зовут её Фиби — пришла ко мне сразу после смерти Гейл. И принесла записку, написанную почерком Гейл.
Тай растерянно заморгал.
— Записка? Я не помню, чтобы Гейл оставляла предсмертную записку.
— Это было скорее письмо, адресованное лично мне, — пояснил Сэм. — Но Фиби показала мне только ксерокопию. Гейл прощалась со мной и с тобой. Она написала, что собирается наложить на себя руки из-за того, что я её не люблю. И что она окончательно в этом убедилась, когда застала меня в нашей постели с Фелисией. В нашей постели! Черт побери, между прочим, я был в то время женат на Фелисии! Бедняжка, кстати, жутко перепугалась, когда в спальню ворвалась Гейл. Она ведь была чокнутая!
Тай сидел с каменным лицом. Отец получил то, чего и заслуживал.
— Мой психотерапевт убежденно заявил, что у неё не все дома, — с горячностью продолжил Сэм. — И неё был точно сдвиг на почве отношений с мужчинами. В данном случае — с тобой и со мной.
— Она хотела выйти за тебя замуж, — напомнил Тай.
— Что? — Сэм расхохотался. — Она просто запрыгнула в мою постель, когда поняла, что ты не хочешь на ней жениться. И уже потом начала требовать чего-то и от меня.
— Ты был вовсе не обязан с ней спать, — сказал Тай.
— Да, это было ошибкой, — согласился Сэм.
— Тогда зачем ты это сделал?
— Сам не знаю. Наверно, потому, что она принадлежала тебе…
Такого признания Кэмми никак не ожидала. Даже от Сэма. Взглянув на неё и, должно быть, прочитав её мысли, Сэм пожал плечами и пояснил:
— За эти годы я многое перенес. Дело в том, что я чуть не свихнулся на почве… твоего успеха. И мне пришлось серьезно лечиться. Теперь, когда все это позади, я уже могу в этом признаться. Связь с Гейл, конечно, была ошибкой. — Он поморщился и отпил виски. — Колоссальной ошибкой.
— И ведь она ждала ребенка, — напомнила Кэмми.
Сэм насупился. Вспоминать об этом было, похоже, не слишком приятно.
— Чей это был ребенок? — с вызовом спросила Кэмми. Она знала, что вопрос этот мучил Тая уже десять лет.
Сэм взглянул на неё с изумлением.
— Значит, он тебе и это рассказал, — промолвил он. — Не ожидал, признаться.
— Я отказался от генетического теста, — вставил Тай.
— А я, представь себе, согласился, — усмехнулся Сэм. — Ребенок был твой.
— Что? — недоверчиво вскричал Тай. — Ты так шутишь, что ли?
— Нет, — покачал головой Сэм. — Гейл пыталась уверить, что его отец — я. Возможно, ей просто этого хотелось. Но результаты анализов неопровержимо свидетельствовали как раз об обратном.
— Тогда почему тебя шантажировали?
— Да из-за всей этой неразберихи, — поморщился Сэм. — Черт, надо же было так вляпаться!
— Итак, Фиби пришла к тебе с этой запиской, — задумчиво промолвил Тай. — И потребовала денег. А дальше что?
— Она хотела, чтобы я заплатил наличными, — сказал Сэм. — И сумму назвала весьма приличную. По её словам, деньги эти ей были нужны, чтобы заплатить за обучение её сына Уоррена в юридическом колледже. Поначалу я возражал, но Фелисия, моя жена, боялась огласки и, по её настоянию, я был вынужден уступить.
Кэмми отвернулась. Она ненавидела шантажистов, но бесчувственность Сэма ей тоже глубоко претила. Для него вся эта трагичная история с Гейл и её так и не появившимся на свет младенцем была всего лишь досадным эпизодом.
— И все же я ещё упирался, когда ты вдруг дал деру, — продолжил Сэм. — И это, должен заметить, выглядело чертовски подозрительным.
— В каком смысле? — насторожился Тай.
— Как будто ты удрал потому, что совесть твоя была не чиста, — охотно пояснил Сэм. — Как будто ты подтолкнул Гейл на самоубийство.
— Ну это уже чересчур! — возмутился Тай, с такой силой поставив стакан на стол, что янтарная жидкость выплеснулась наружу.
— Мне не хотелось, чтобы история эта просочилась в прессу, — сказал Сэм, — так что я заплатил за обучение её драгоценного отпрыска.
Тай покачал головой.
— Если у кого совесть была и не чиста, то только у тебя, — убежденно сказал он.
— Это спорно, — ответил Сэм, допивая виски.
Тай вздохнул и произнес:
— Но все это не объясняет, почему ты вдруг именно сейчас решил разыскать меня.