Настанет век пырларла. Книга 4. Игра вслепую
Шрифт:
– Наконец добрались до сути, – пробормотал себе под нос Бакар.
– Ты сказал, приведешь его сюда, – напомнил жрецу Бикир.
Морщины на лице Эвайна стали глубже, он поджал губы и сложил ладони, словно в молитве. Скорбно помолчав, он исподлобья посмотрел на верхала.
– Вчера я говорил с ним. Он сказал, что через три дня назначено большое собрание с богослужением, но о месте пока не сообщили. Чтобы «ар-раарские собаки не пронюхали». Простите, господин митверхал, это их слова, – он виновато посмотрел на Бакара, – потом он ушел, и должен был сегодня явиться прямо на совет. Но сегодня его тело было обнаружено
Эвайн опустил голову и подобрал полы мантии, собираясь встать на колени, но Бикир жестом остановил его.
– Это печальные новости, господин Эвайн. Смерть ценного осведомителя – серьезная потеря. И все же вы говорили, что у вас есть еще сведения касательно нынешнего положения.
– Да, светлейший, – встрепенулся первый жрец, – вчера Атэйн рассказал мне, что слышал разговор двух слуг великого. Из их слов он понял, что они поддерживают сообщение с Тхиаидом, и именно тхиаидская магия вызвала странную болезнь, что поразила в последнее время многих высокопоставленных граждан.
– Невозможно, – воскликнул Бакар, – Щит Богов не пропускает никакой враждебной магии, да и в самом Тхиаиде от магии остались жалкие крохи.
– Я всего лишь поведал то, что слышал, господин митверхал, – Эвайн со смиренной улыбкой опустил глаза, – уповаю теперь на вашу мудрость.
– Это все, Эвайн? – спросил Бикир.
– Да, светлейший, к сожалению, все. Я рассчитывал помочь вам намного больше, но боги распорядились по-другому.
– Тогда ты свободен, Эвайн, – Бикир подождал, пока дверь за первым жрецом закроется и заговорил вновь, – ну, друзья, что думаете насчет Тхиаида?
– Нам морочат голову, – уверенно заявил Бакар, – уж не знаю только, сам старый хрен или эти проклятые слуги великого.
Бикир посмотрел на Силанга.
– А ты что скажешь, великий целитель?
– Скажу… – Силанг почесал подбородок, – скажу, что нельзя полностью игнорировать его слова.
– Да откуда здесь взяться Тхиаидской магии? – снова горячо возразил Бакар, –просто очередная лихорадка. Эти поветрия каждый год бывают.
– Ты считаешь, Бакар, что я не в состоянии отличить лихорадку от магии? – поднял бровь Силанг.
– Вообще-то, можешь, – нахмурился Бакар, – но я ни за что не поверю, что они смогли преодолеть Щит Богов.
– В этом-то и вопрос, – сказал Силанг, – по всем естественным законам это невозможно, и тем не менее, моя кузина лежит сейчас в темной комнате точно мертвая, а для многих, кому я не смог помочь, уже складывают погребальные костры.
– Получается, в Мааде тхиаидский жрец? – впервые с начала совета подал голос Шэд.
– Не знаю, что думать, – покачал головой Силанг, – но то, что это магия, и притом чужая, это точно.
– Так, – Бикир побарабанил пальцами по столу, – говорить можно бесконечно, надо действовать. Как я понял, нам нужно найти источник вражеской магии в Мааде либо выяснить, как магия просачивается сквозь Щит Богов.
– Я бы лучше взял армию, пошел и сравнял этот треклятый Тхиаид с землей, – сказал Бакар, – зря вы тогда меня остановили. Глупое милосердие. Наступили на те же грабли, что и предки, когда позволили существовать этому змеиному гнезду.
Бикир посмотрел на брата. Возможно, в его словах и было разумное зерно. Много лет назад совет решил, что горстка оставшихся круглолицых, лишенная сильных магов и рагатысков, никогда больше не сможет причинить вреда Мааданду. Им позволили уйти и жить как раньше. Ущелье на Древнем море с помощью взрывных шаров Силанга засыпали камнями и забыли о существовании Тхиаида. Неужели настало время пожалеть об этом?
– Господин Бакар, – сказал Бикир, – отправьте флюмайса в Хоур, пусть тщательно проверят тхиаидское ущелье и прочешут предгорья.
– Будет исполнено, светлейший, – поклонился Бакар и усмехнулся в кулак.
***
Все что угодно, лишь бы не встречаться с господином Эвайнном. Первый жрец пугал ее до колик в животе. Он ко всей прислуге относился с неприязнью, но она была уверена, что вызывает у него особое отвращение. Едва ему удавалось увидеть девушку, как он сразу принимался ее отчитывать. Она не в том месте, не тем занимается, не в то время. Хотя нет, несколько раз он проходил мимо нее, как мимо пустого места. Сначала Ги-Рза удивлялась, потом заметила, что жрец ругает ее, лишь когда поблизости кто-то есть. Вот ведь старый хрен, обязательно ему нужны зрители. Однажды Ки-Тан сказал ему, что пожалуется светлейшей, если Эвайн позволит себе еще одно несправедливое замечание. Эвайн презрительно хмыкнул, но с тех пор придирок действительно стало меньше.
Ги-Рзе все больше нравился личный помощник светлейшей. Она ждала встречи и скучала, если Ки-Тана задерживали дела. Юноша каждый день рассказывал ей новости, которые по большей части были совсем не радостными. Горожане боятся выходить на улицу, чтобы не подцепить страшную болезнь, разыгравшуюся после помолвки Шунске и Вэлензеты, хотя никто кроме гостей торжества пока не заболел. Больше всех пострадали Челанги и Шикиэрты. Ги-Рза слушала его с недоумением. Зачем он все это ей рассказывает, жизнь богатых не имеет к ней никакого отношения. Вот то, что убийц ее матери так и не нашли, кольнуло прямо в душу несмотря на то, что она старательно делала вид, будто никакой матери у нее никогда и не было.
– Прости, Ги-Рза, – сказал Ки-Тан, – я сделал все, чтобы негодяев нашли. Мне жаль, что ты осталась совсем одна. Правда, жаль.
Они снова прогуливались по саду, почти золотому в мягких вечерних лучах. Ги-Рза всей душой полюбила эти тенистые дорожки. Казалось, она никогда не надышится свежестью цветущей зелени после раскаленных булыжников и пыли Северного Холма.
– Забудь, – она пожала плечами, отрешенно глядя, как яркая птичка пьет воду из фонтанчика.
– Ты можешь всегда рассчитывать на меня, – Ки-Тан остановился и взял ее за руку.
Умиротворение как ветром сдуло, рука задрожала. Рассчитывать на мужика? Ну уж нет!
– Сама справлюсь, – буркнула Ги-Рза, отнимая руку.
Ки-Тан повернулся и встал, преграждая ей путь. Гравий под сапогом возмущенно хрустнул.
– Ги-Рза, зачем ты так? Объясни, что я сделал плохого? С первой нашей встречи ты смотришь на меня, как на врага. Как я ни стараюсь добиться твоего расположения, все время натыкаюсь на стену. Скажи, что не так, честное слово, я стану вести себя по-другому.