Настанет век пырларла. Книга 4. Игра вслепую
Шрифт:
– Ах, так! – Вэли снова попыталась освободиться, но в этот раз Шунске держал крепко, хоть и нежно, не хватало еще, чтобы у невесты появились синяки на руках накануне свадьбы.
Внезапно Вэли прекратила сопротивляться и испуганно посмотрела на жениха, потом тяжело сглотнула, а губы ее за считанные мгновения стали восковато-бледными.
– Вэлик, что с тобой? – испугался Шунске, разжимая руки, – я сделал тебе больно?
Прерывисто дыша, девушка положила ладонь на грудь.
– Болит очень. Здесь.
Шунске мигом усадил ее на диван, а сам встал
– Вдохни поглубже. Посмотри на меня. Лучше? Как именно болит?
Вэли покачала головой, прижала руки к груди, закашлялась, согнувшись пополам. Шунске с ужасом увидел на платье кровь.
– О боги, Вэлик, – в одно мгновение он подхватил невесту на руки, – идем скорее, твой кузен поможет. Не бойся, Вэлик, все будет хорошо, я с тобой.
Кучер гнал лошадей галопом, придерживая лишь на поворотах, чтобы карета не опрокинулась. Дорога от дворца до дворца заняла не больше получаса, и все же бледность на щеках Вэли успела смениться лихорадочным румянцем, а ледяная рука, которую держал Шунске, потеплела и становилась горячее с каждой минутой. Молодой Шикирт с невестой на руках бегом добежал от кареты до лаборатории, где Силанг исследовал свойства очередной травы.
– Силанг, помоги! – закричал Шунске, вбегая в сияющий чистотой зал, – Вэли! Ей плохо!
Стеклянная колба с ценнейшим снадобьем выпала из рук Силанга, но он этого даже не заметил. С изменившимся лицом он указал Шунске на стоящую у стены кушетку для отдыха. Юноша осторожно опустил на нее невесту и растерянно встал рядом.
– Выйди, – сказал Силанг.
Время тянулось мучительно долго. Бокал вина и две чашки успокаивающего травяного отвара давно опустели, а Силанг все не выходил из лаборатории. Раз только он выглянул и послал за двумя своими самыми доверенными целителями, но на полный отчаяния взгляд Шунске лишь покачал головой.
Угроза потерять Вэли сжимала душу ледяными тисками. Он не представлял соей жизни без нее. Их души давно сроднились. Пусть он и мечтал о том, чтобы она была его сестрой, а не невестой. Но он действительно любил ее больше жизни. Ах, какими глупыми казались ему теперь собственные метания. Они были бы очень счастливы вдвоем, он придумал бы способ помирить душу и тело, а теперь… как он будет жить один? Шунске вдруг понял, что в мыслях почти похоронил невесту. От волны жгучего стыда на глазах выступили слезы, он отвернулся от прислужника, который пришел забрать пустые чашки. Вэлик, Вэлик… живи, я же так люблю тебя!
Наконец выглянул Силанг и сделал ему знак войти. Лицо его было как маска. Сердце Шунске сжалось. Вэли лежала на кушетке совершенно неподвижно, голубоватая кожа казалась прозрачной. Шунске застыл, не веря глазам.
Силанг положил руку ему на плечо.
– Она жива. Но у самого порога. Подойди ближе.
Ступни как будто приросли к полу, эти несколько шагов стали самыми трудными в его жизни. Шунске опустился на колени рядом с кушеткой. Рука Вэли вновь стала холодной как лед, но грудь едва заметно приподнималась от дыхания. Шунске с немым вопросом посмотрел на Силанга.
– Колдовство, – произнес митверхал, – но мы не можем понять его природу. Оно выжигало ее изнутри. Все, что мне удалось – погрузить ее в магический сон. Злая сила замерла, но и жизнь в ней тоже. Но так мы хотя бы выиграем время, чтобы найти способ вернуть ее в мир живых.
Шунске сглотнул.
– А точно… найдется способ?
– Не уверен, – горько сказал Силанг, – я бы не стало питать слишком горячих надежд.
Шунске поднес холодную руку к губам.
– Как же так, Вэлик? Ты меньше всех заслужила такое…
Силанг снова взял его за плечо.
– Знаю, как ты любишь ее. Я растил ее как собственную дочь, и всегда знал, что ращу для тебя. Обещаю, мы сделаем все возможное. И даже невозможное. Твой долг – не падать духом и молить Троих вернуть тебе невесту. Верь в их милость и мое мастерство целителя. А теперь вставай и скажи, ты целовал ее сегодня?
Расстроенный разум не сразу понял вопрос. Шунске встал, непонимающе глядя на Силанга.
– Ну да… а что?
Митверхал внимательно посмотрел ему в глаза.
– Только поцелуи? Больше ничего? Отвечай честно, Шунске, я спрашиваю не для того, чтобы читать тебе лекции о морали. Речь о твоей жизни.
Глаза преемника округлились, до сих пор он ни разу не подумал, что и ему может что-то угрожать.
– Больше ничего. Слово чести.
Силанг кивнул. Как показалось Шунске, с облегчением.
– Снимай рубашку. Я должен тебя осмотреть.
Если бы ответ был другим, пришлось бы раздеваться полностью, успел подумать Шунске, а доверенный Силанга уже стягивал с его плеч рубашку.
Так тщательно его не осматривали, кажется, никогда. Даже в детстве, после возвращения из ужасного путешествия в компании ожившего мертвеца. Силанг выслушал легкие с двух сторон, долго считал пульс, осматривал глаза сквозь разные линзы, чуть не оторвал щипцами кончик языка, пытаясь как можно глубже заглянуть в горло. Потом решительным движением смел с рабочего стола всю утварь.
– Ложись.
Со все нарастающей тревогой Шунске подчинился. По знаку Силанга на стол запрыгнул Гин – его флюмайс, который не отходил от хозяина ни днем ни ночью. Митверхал достал из поясной сумки пузырек с голубой водой и капнул две капли в клюв птицы.
– Если будет неприятно или даже больно – терпи и не дергайся.
Голубые молнии возле пальцев Силанга покалывали кожу, проходили сквозь тело, но это не было неприятно, скорее необычно, как будто его щекотали где-то глубоко внутри. Шунске постепенно расслабился и следил за действиями Силанга с почти детским любопытством. Наконец главный целитель закончил и вытер вспотевший лоб.
– Похоже, тебе повезло, парень. А может, нет, – лицо Шунске вытянулось, а Силанг продолжил, – мне нужно понаблюдать за тобой несколько дней для полной уверенности. Ты останешься здесь. Я отправлю флюмайса к твоему брату. Ради матери-Герснеи, не пытайся покинуть стен дворца, пока я не буду полностью уверен, что неизвестная магия тебя не коснулась.