Наставление в христианской вере, т.3
Шрифт:
| аГл. I, 4 настоящей книги. |
| ьАвгустин. О граде Божием, XI, 2 (MPL, XLI, 318). |
| сСм. в частности: Фома Аквинский. Сумма теологии, II, 2, Q. II, art. 5-8; Петр Ломбардский. Сентенции, III, dist. XXV, 1-4 (MPL, CXCII, 815-816). |
Ибо мы получаем спасение не потому, что готовы принять за истину всё то, что постановит Церковь, или потому, что возлагаем на неё задачу ставить вопросы и узнавать ответы. Мы получаем его постольку, поскольку сами познаём, что Бог — наш благосклонный Отец, получаем вследствие примирения, совершившегося в Иисусе Христе, и вследствие того, что мы принимаем Его как данного нам ради праведности, освящения и жизни. Именно благодаря такому знанию, а не слепому подчинению ума непонятным вещам получаем мы доступ в Царство Небесное.
Апостол, сказавший, что «сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют
3. Я, разумеется, вовсе не отрицаю, что мы ослеплены неведением, что множество вещей скрыто от нас до тех пор, пока мы не избавимся от смертного тела и не приблизимся к Богу. Относительно таких вещей я утверждаю, что для нас в высшей степени необходимо воздержаться от собственного суждения и направить нашу волю на единение с Церковью. Однако называть верой чистое невежество — сущее издевательство. Ибо вера зиждется на познании Бога и Христа (Ин 17:3), а не на почитании Церкви. И действительно, мы видим, к какой пропасти они подталкивают нас этой самой «импликацией», или сокрытостью. Несведущие люди принимают всё, что предлагают им от имени Церкви, без всякого различения — даже самые тяжкие заблуждения. Подобная опрометчивость, хотя она толкает прямо к гибели, считается простительной, даже если люди ни во что не верят с достаточной решимостью, — но лишь при условии, что такова вера Церкви9. Тем самым они как бы видят истину в заблуждении, свет — в ослеплении, знание — в невежестве.
Чтобы долго не задерживаться на этом безрассудстве, мы лишь призываем читателей сопоставить его с нашим учением — и тогда сам свет истины даст достаточно аргументов, чтобы разгромить схоластов. Ибо для них вопрос состоит не в том, насколько вера сокрыта незнанием и невежеством. Напротив, они убеждены, что те, кто сам оглупляет себя, не желая ничего знать, и даже похваляется своей глупостью, веруют так, как нужно, поскольку принимают авторитет и суждение Церкви, ничего в них не понимая. Как будто Писание во множестве мест не учит, что понимание неразрывно связано с веройа.
| аВ издании «Наставления», вышедшем в 1536 г., Кальвин, следуя Лютеру, настаивает прежде всего на том, что вера — это доверие и надежда (ОС, I, 56 р.). Начиная с 1539 г. он все больше внимания уделяет познавательному характеру веры. В этом не следует видеть соскальзывания на интеллектуалистские позиции. Подчёркивая, что знание и «пони-си!?116неРазРЫВН0 связано с верой», Кальвин стремится избежать всякого смешения своего учения со слепой верой схоластов. — Прим. франц. изд. |
+. Итак, мы признаём, что, пока мы — странники в мире, вера всегда остаётся в определённой степени слепой, — не только потому, что многое нам ещё неведомо, но и потому, что, запутавшись во множестве заблуждений, мы не понимаем многих вещей так, как следовало бы. Поэтому высшая мудрость наиболее совершенных людей состоит в том, чтобы возрастать и двигаться дальше, оставаясь смиренными и простосердечными10. Св. Павел побуждает верующих, если они мыслят о чём-то по-разному, ожидать более полного откровения (Флп 3:15). Опыт учит нас, что мы не постигнем всего, чего желаем, пока не отрешимся от плоти. Каждый день, читая Писание, мы встречаем немало тёмных мест, которые убеждают нас в нашем невежестве: этой уздою Бог удерживает нас в скромности, уделяя каждому его долю и меру веры, так что даже самый великий и искусный учитель должен быть готов учитьсяа.
| "Кальвин неоднократно возвращался к вопросу о неясности ряда фрагментов Библии. Его рассуждения на эту тему можно свести к следующим тезисам. |
| 1. Библия для него не похожа на «нос восковой маски, которому можно придать любую форму; Библии нельзя придавать тот или иной смысл в угоду людям.» (Response aux calomnies d'Albert Pighius. Opusc. 333. — ОС, VI, 268; Response а un certain moyenneur rusи. Opusc. 2181. — ОС, IX, 533.) Недопустимо усматривать в ней всё что хочется: она содержит ясное и несомненное учение и твёрдое правило веры и жизни. |
| 2. В Писании нет ничего неясного относительно того, что полезно для нашего спасения. «Они говорят, что Святое Писание слишком туманно, что из него нельзя ничего понять... Но нужно помнить, что Бог обещал просветить малых и смиренных... Он пожелал не только научить просвещённых, но и приспособить своё Слово к самым невежественным.» (Sermon sur le livre de Job. — ОС, XXXIII, 63.) Поэтому Слово Божье «как бы уподобилось кормилице, которая не разговаривает с младенцем, как со взрослым человеком, а приспосабливается к его возможностям... Учение «разжёвано» для нас посредством самого способа выражения.» (Sermon sur le Deuteronome. — ОС, XXVI, 653.) «Бог словно "сюсюкает" с нами так, чтобы большие и малые, мужчины и женщины могли насытиться небесной пищей.» (Sermon sur le I Timothйe. — OC, LUI, 654.) См. тж.: Sermon sur le Deuteronome. — ОС, XXVIII, 546, 573 s., 618. |
| 3. Чтобы с пользой понять Писание, одного разума недостаточно — необходимо просвещение Св. Духом: «Услышав евангельское учение и сто, и тысячу раз, мы ничего не извлечём из него, если в нас не будет действовать своим Св. Духом Бог... и не напишет это учение в наших сердцах.» (Homil. in I lib. Samuel. — ОС, XXIX, 380.) Причём в том, что касается нашего спасения, Евангелие остаётся тёмным только для отверженных: «Солнце не становятся менее ярким от того, что слепые не видят его света.» (Comment. Il Corinthiens, IV, 3.) |
| 4. Следует воздерживаться от неумеренного любопытства и не искать в Библии того, что Бог пожелал от нас скрыть. Относительно вещей, которые не следует знать, незнание есть мудрость. Чтобы обладать светом во всей полноте, христианин должен с доверием ожидать дня полного откровения. См.: Sermon sur le Deuteronome. — ОС, XXVI, 391. |
| 5. Чтобы лучше понимать Библию, нужно идти на приоткрывшийся свет: по мере того, как человек укрепляется в послушании, ему открывается всё более яркий свет. «Когда вы твёрдо решите быть послушными Богу, чтобы постичь смысл его Слова,... то это будет хорошим началом полного познания того, что вам следует знать.» (Lettre а M. de Saint-Laurens. — ОС, XIII, 507.) См. тж.: Sermon sur l'harmonie йvangelique. — OC, XLVI, 481. |
| 6. Что касается остающихся неясностей, то Кальвин перечисляет целый ряд духовных плодов, которые они могут принести верующему. См.: Commentaires sur les Actes VIII, 34. — Прим. франц. изд. |
У нас есть немало прекрасных примечательных примеров слепой веры учеников Господа нашего Иисуса — до того, как они были окончательно просвещены. Мы видим, как им было трудно овладеть начатками учения, как они колебались и сомневались даже относительно самых незначительных вещей и как мало они продвинулись вперёд, хотя постоянно смотрели в рот своему Учителю. Более того, когда они пришли ко гробу, воскресение, о котором они столько раз слышали, казалось им сном. Иисус Христос уже дал им свидететльства, в которые они уверовали, и поэтому нельзя сказать, что они вовсе не имели веры; но поскольку они не были убеждены, что Иисус Христос должен воскреснуть из мёртвых, всякое желание следовать Ему в них угасло. И отнюдь не суеверие побуждало женщин помазать ароматами мёртвое тело, на воскресение которого они ничуть не надеялись. Но хотя они верили словам Сына Божьего, их умы всё же пребывали в неведении и удерживали их веру во мраке, так что их охватила крайняя растерянность. Поэтому сказано, что, лишь воочию убедившись в истинности слов Господа Иисуса, ученики наконец уверовали. Не начали веровать, но семя веры, словно умершее в их сердцах, вновь обрело плодоносную силу. У них была истинная вера, но слепая, когда они приняли Сына Божьего как своего единственного Учителя. Позже, наученные Им, они признали в Нём совершителя спасения. И наконец они уверовали, что Иисус Христос пришёл с небес, чтобы по благодати Бога-Отца собрать для бессмертного наследия тех, которые стали истинными его учениками. Всему этому нет лучшего и более понятного доказательства, нежели чувство, знакомое каждому, — когда к вере примешивается некая частица неверия.
5. Таким образом, мы можем назвать верой то, что, собственно говоря, является только приготовлением к ней. Евангелисты рассказывают, что многие уверовали, будучи лишь изумлены чудесами Иисуса Христа, восхитившись Им, и приняли Его как обетованного Искупителя, хотя мало знали евангельское учение или не знали вообще. Подобное почитание, охватившее их и подчинившее Иисусу Христу, удостаивается звания веры, несмотря на то, что это только самое её начало.
У св. Иоанна (Ин 4:53) мы видим, как царедворец, поверивший обещанию Иисуса Христа исцелить его сына, вернувшись домой, тотчас уверовал, потому что услышанное из уст Иисуса Христа он воспринял как вещание небесного оракула. А затем он подчинился его власти, дабы принять Христово учение. При этом нужно иметь в виду, что у этого царедворца возрастало предрасположение к послушанию и учению. Так что слово «поверил» в начале этого отрывка [Ин 4:50] означает один род веры; слово «уверовал»* в дальнейшем изложении [Ин 4:53] имеет более глубокий смысл и включает этого человека в число учеников нашего Господа, то есть людей, открыто присоединившихся к Нему. Св. Иоанн даёт нам ещё один похожий пример. Он относится к самарянам, которые, уверовав по
Кальвина в обоих случаях употребляется одно слово — «croire». — Прим. перев.
слову женщины, устремились к Иисусу Христу. Это начало веры. Но, услышав Его самого, они сказали: «Уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира» (Ин 4:42).
Из этих свидетельств обнаруживается, что люди, ещё не усвоившие даже первоначальных элементов, благодаря их склонности повиноваться Богу называются верующими (fidиles), но не в собственном смысле слова, а потому, что Бог по своей щедрости оказывает им эту честь за само их устремление. Подобная покорность, сопряжённая с желанием учиться, резко отличается от злостного невежества, в котором коснеют и засыпают люди, удовлетворяющиеся своей слепой верой в том виде, в каком её представляют себе паписты. И если св. Павел сурово осуждает «всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (2 Тим 3:7), то насколько же большего позора и поношения заслуживают те, кто по собственной воле не желает ничего познавать!
6. Вот в чём заключается истинное познание Иисуса Христа: чтобы мы приняли Его таким, каким Он послан нам Отцом, то есть вместе с его Евангелием. Он предназначен быть целью нашей веры, но мы никогда не придём к Нему иначе, как через Евангелие. Именно там открываются нам сокровища благодати. Если они скрыты, Иисус Христос не может принести нам пользы. Вот почему св. Павел, излагая учение о вере, говорит об этой неразрывной связи так: «Вы не так [как прочие народы] познали Иисуса Христа, если узнали, в чём истина» (Эф 4:20-21)*. Я не ограничиваю веру Евангелием и признаю, что в своё время для её утверждения было достаточно Моисея и пророков. Но поскольку наиболее полно она раскрыта в Евангелии, св. Павел не без оснований называет его учением о вере**. И поэтому в другом месте он говорит, что с наступлением веры окончился Закон (Рим 10:4); под этим он подразумевает новый способ научения, который принёс с Собою Сын Божий, поскольку Он гораздо лучше открыл нам милосердие Отца и, поставленный над нами учителем и наставником, яснее и понятнее засвидетельствовал о спасении.